Сквозь божественную ложь 2

Lt Colonel

— Я… Никогда… Тут… Не был… — просипел Утимару. — А ты…

В их разговор вмешалась Айштера:

— Да что происходит? Не знаю, кто ты и что связывает тебя с Утимару, но если ты хочешь убить его, то…

С этими словами она встала между незнакомкой и приключенцем. Выругавшись про себя, я присоединился к ней, оттеснив плечом от монашки. Мгновением позже рядом возникла Йована, поглаживая рукояти метательных ножей на перевязи. Я посмотрел на Энель, и она, закатив глаза, шагнула ближе. Не заставь я её, она предпочла бы остаться в стороне.

— Нет нужды защищать его,

дитя. Я заберу лишь то, что моё по праву. То, что было обещано мне. То, что он отдаст добровольно. Ведь так, милый?

Улыбка девушки стала чуть шире.

— Я не знаю… Тебя… Ты мертва!

— Твоими стараниями, — рассмеялась монахиня и хлопнула в ладоши. — Искатели, на вашем месте я не стала бы вставать между нами.

— Это угроза? — ухмыльнулась Энель, принимая вызов. В её руке возник Аскалон.

— Добрый совет. Преображение близится к концу, и мой муж может навредить вам.

— Твой… кто? — повторил я, окончательно потеряв суть происходящего.

— Утимару. Мой муж. Предводитель экспедиции, которую погубил. И начал он с меня.

Она задрала подбородок, показывая шею. На ней чернели уродливые кляксы синяков.

— Это ложь! — взревел авантюрист. Я оглянулся на него — и похолодел. Утимару отчаянно старался вырваться из невидимой хватки. Его одежда превратилась в лохмотья, пропитанные кровью, но он не прекращал бороться.

— Сними перчатки, милый. Покажи всем благословение, которым тебя одарили.

Авантюрист сник. Он прошептал, глядя на девушку:

— Ты же знаешь, это был не я… Это всё проклятие. Область покарала меня за то, что я принёс в неё освящённую икону Тиларны. Мои руки… Они не слушаются меня. Я не хотел никого убивать, зачем мне…

— Сними перчатки, — повторила она, и Утимару послушно стащил их.

Его руки были искорёженным подобием человеческих: синюшные ладони, покрытые нарывами и язвами, чересчур длинные высушенные пальцы… Он вдруг оскалился и провёл ими по камню, оставив на нём глубокие борозды от ногтей. А я понял, кого следовало винить за гибель Тэмина и лунарного мага — как и девушек, задушенных в Радианте.

— По-твоему, я чудовище?! По-твоему, я мог что-то изменить?! Признайся я в том, что подвержен порче, ты бы первая обвинила меня в том, что мой дух слаб! Вы бы убили меня или изгнали! Что мне оставалось делать?!

Он напрягся и сорвался с места. В последний момент я отступил в сторону, оттащив с пути обезумевшего авантюриста Айштеру. С прыткостью дикого зверя Утимару подскочил к монахине. За миг до того как он дотянулся до неё, она вскинула руку — и схватила его за горло, без усилий оторвав от земли. Он захрипел и обрушил на неё град ударов, не оставивших на ней и следа.

Когти, с лёгкостью резавшие камень, не могли причинить вреда ни девушке, ни её облачению. Никто не вмешивался в их противостояние. Я замер, как каменное изваяние, прижав к себе Айштеру, чтобы та не совершила какую-нибудь глупость, — но неподвижная знахарка лишь часто и неглубоко дышала, точно ей не хватало воздуха. На лице Йованы проступило отвращение, словно перед ней сцепились в схватке черви. Энель настороженно наблюдала за монашкой, держа Аскалон наготове.

Когда

движения выбившегося из сил Утимару замедлились, девушка, продолжая улыбаться, усилила хватку. Послышался омерзительный хруст, и авантюрист безвольно обмяк в её руке. Она разжала пальцы, и он свалился у её ног.

— Плата принята, — произнесла она и указала на распахнутые двери. — Вы можете войти в Собор Единства. Путь к обретению и исполнению открыт.

Девушка не шевелилась, пока мы молча проходили мимо неё. Она убила одного из нас на наших глазах; но я не взялся бы судить её. Кто был прав, а кто виноват? Здесь взыскали старый долг, и никто не знал, справедлив ли он.

Когда я поравнялся с монахиней, она заговорила:

— Впервые повстречав знак, ты посчитал его неделимым, хотя он воплощает в себе три сущности. Три части цельной картины. Единство требует слияния.

Я покосился на неё, и она одарила меня спокойной улыбкой. Вблизи я заметил, что она не дышала.

Последней зашла Йована. С тягучим скрипом за ней захлопнулись двери, и возле наших ног разверзлась пропасть.

Глава 26

Тонко вскрикнула Айштера, ближе всех оказавшаяся к пропасти. Я дёрнул её к себе, и она вцепилась в меня мёртвой хваткой. Её уши прижались к голове, распушённый хвост встал торчком.

Она сильно испугалась — и немудрено. Ещё полшага, и она сгинула бы в гигантском округлом провале, который возник перед нами, стоило дверям закрыться. Он занимал практически весь пол храма, но у стен сохранились отступы, на которых чадили жаровни, источавшие клубы густого благовонного дыма. У него был горько-сладкий привкус, одновременно притягивающий и отталкивающий. Дым стекал в бездну, словно проглатываемый ею.

Энель тихо выругалась. Судя по всему, и для неё мгновенное преображение собора стало сюрпризом. Да и я не сдержался от проклятия: даже небольшая поспешность могла оборвать наше путешествие, перечеркнув все победы, что мы отвоевали у Области Аномалий. Чжинри достала записную книжку и яростно застрочила в ней что-то. Йована же склонилась над краем пропасти, словно готовилась нырнуть в неё.

— Я устала от здешних фокусов, — взяв себя в руки, пробурчала Энель. — Ни одному мастеру-дименциалисту не удалось бы склеить пространство без швов, а я их не чувствую… Ничего, совсем ничего. Божественные проделки? Но тогда почему рассеянная мана тронута порчей?..

Айштера по-прежнему льнула ко мне как ищущий защиты ребенок. Я чуть отстранил её, чтобы толкнуть двери.

В то, что это ловушка, совершенно не верилось. У Области наверняка были припасены более надёжные способы расправиться с неугодными.

В тишине скрежет металла о металл показался оглушительным. Я повернулся на звук; это Йована провела двумя метательными ножами друг о друга, привлекая наше внимание. Убедившись, что мы смотрим, она указала одним клинком левее.

В десятке метров от нас, возле жаровни, в которой потрескивали благовония, начинался спуск — узкие ступени, что примыкали к стене пропасти и спиралью закручивались в неизвестность.