Сквозь божественную ложь 2
Шрифт:
В голове зароились десятки вопросов, но я выбрал единственно важный.
— Ритуал прошёл успешно?
— Разве могло быть иначе?
В ответе Энель не слышалось обычного самодовольства, лишь усталая снисходительность. Я принял это за хороший знак. Если она вымоталась, то вряд ли ей достанет сил вновь переписать намеченный нами перед вторжением сценарий.
— Не лучше ли замести следы? — предложил я, указав на опалённый пол.
Впрочем, я не представлял, как можно избавиться от отметин до возвращения
Энель небрежно повела ладонью.
— Это ничтожество и за тысячу лет не догадается, что здесь произошло.
Я не стал спорить. Короткий визит сущности, явившейся на зов чародейства ашуры, выжал и меня. Я уселся на кровать рядом с непривычно молчаливой Айштерой. Обычно она завалила бы расспросами, всё ли со мной в порядке, — но не теперь. Она лишь машинально растирала кисти рук, избегая встречаться взглядом со мной или Энель.
Можно ли победить тьму большей тьмой? И где в таком случае пролегает черта, что отделяет поражение от победы?
О чём-то таком она, наверное, и размышляла. Или молилась Тиларне, рассчитывая, что богиня укажет ей верный путь — или хотя бы намекнёт, как лучше всего сбежать от нас.
Опять обнять фелину? Нет, не поможет. Некоторые раны способно излечить только время.
Я от души понадеялся, что в последний раз прибегаю к услугам — и обманам — подобного толка. Но раз уж забрался на сцену, роль надо исполнить тщательно и без ошибок.
Барон не должен заподозрить фальши.
И он должен умереть.
— Энель, — сказал я. — Для чего бы ты ни потребовала привес…
Ашура подняла палец, оборвав меня на полуслове.
— Они идут.
В её предупреждении промелькнула радость хищника, почуявшего жертву.
Она встряхнулась, сбрасывая усталость. Отстранённо улыбнулась — высокомерной полуулыбкой существа, для которого другие разумные были пешками или препятствиями в грандиозных планах. Так улыбнулся бы истинный Апостол.
— Не мешай мне, Роман. Что бы ни произошло, это нужно для завершения проклятия.
Секунду спустя отворилась входная дверь. Вместе с её скрипом в избу ворвался недовольный голос. Он принадлежал женщине или, скорее, девушке, которая безуспешно пыталась скрыть брезгливость.
—…Какими бы иллюзиями вы ни тешили себя, ваша милость, моё искусство требует тщательной и долгой подготовки. Его нельзя призвать на службу сей же час, и это останется неизменным, сколько бы вы ни выпили и как бы сильно вам ни хотелось обратного… Клянусь Светом, то, что моё прорицание оказалось запоздавшим, ещё не повод тянуть меня на оргию в качестве искупления!..
Несмотря на явную неохоту говорившей, шаги приближались. Внезапно девушка замолчала и, миг спустя, с подозрением спросила:
— Ваша милость, это вино? Кто-то разлил вино? Оно…
Крови от убитого телохранителя натекло немало,
Однако пренебрежение маскировкой пробудило в прорицательнице подозрения. Когда она заговорила, в интонациях её звучал страх:
— Послушайте, вы взбудоражены из-за выпитого, и у вас на лице… вас кто-то бил?.. вы били себя?.. Одумайтесь, не давайте алкоголю взять над собой верх!..
— Ну, пошла!.. — хрипло воскликнул Такеши.
От глухого звука удара Айштера поёжилась.
— Всё будет хорошо, — прошептал я ей и вскочил, чтобы встретить прибывших с высокомерным достоинством, как и полагалось приближённому слуге Апостола.
Вовремя — в комнату, понукаемая угрозами и тумаками культиста, влетела прорицательница. Она не пыталась защищаться, только прикрывала голову и живот от его кулаков. На последних шагах она запуталась в полах простой робы и споткнулась, повалившись к ногам Энель.
Почему волшебница не пыталась защититься магией? Для неё пьяный барон не должен был представлять угрозы.
Прорицательница вскинула голову — на лоб упали спутанные чёрные кудри — и встретилась глазами с ашурой. Лицо девушки побелело, словно из неё мгновенно выпили всю жизнь. В уголке посеревшего рта ярко выделялось красное пятнышко. Неудачно упала, или Такеши разбил ей губу.
— Милостивая госпожа, я привёл ту, кто вызвал ваш гнев, —прогнусавил барон, склонившись в угодливом поклоне.
Услышав его, девушка тонко захныкала.
Энель проигнорировала обоих. Она изучала распластавшуюся возле неё прорицательницу с нечитаемым выражением лица. Я подозревал, что за внешней невозмутимостью скрывалась буря чувств.
— Значит, это ты решила поиграть в бога? Вздумала переписать судьбу, сплести нити рока, подобно бессмертным созданиям, которые мнят себя властителями всего сущего.
Поскуливания девушки стали громче. Ашура склонилась над ней и бесстрастно произнесла:
— Тише. Будь тише, иначе смерть твоя продлится долгие недели, и сопровождать тебя в последний путь будет вся эта дрянная деревня. А потом я навещу твоих родных… Ты будешь молчать. Ни звука, пока я не позволю говорить. Поняла?
Полное отсутствие эмоций в её голосе напугало чуть ли не больше, чем недавняя вспышка. Спина моментально покрылась липким потом. Но провинившейся пришлось куда хуже. Её затрясло, как в припадке, слёзы безудержно потекли по щекам… но она замолкла.
В беззвучности её рыданий чудилось нечто неправильное… нет, вся ситуация была неправильной. И тем не менее я не вмешивался.
Энель отстранилась. Пошевелила пальцами, будто нащупывала что-то в воздухе. Я знал этот жест. Она готовилась воспользоваться Пространственным Карманом.