Сквозь миллион лет человечества. 2 том
Шрифт:
Стоял двадцать восьмой час — по обычному времени, в котором сутки исчисляются в двадцатичетырёхчасовом формате, сейчас было бы ровно двадцать первый.
Уонка в мельчайших подробностях провела мне пятичасовую лекцию на тему: «все давние и ныне существующие религии, их устройство и ответвления».
Мозги перестали что-либо соображать, руки еле поддавались моим приказам, сердце билось ритмично медленно, а моё желание зажечь сигарету упало в нуль. Я лежал на её коленях… не помню сколько. Если быть более-менее точным, то где-то час, может часа полтора. И всё то время, пока
— Слушай… — перед тем, как что-либо сказать, я постарался вложить все видимые и не видимые силы в разум. — зачем ты… контрацептивы в вазу положила?..
— А, так ты про них… — отложив в сторону книгу… каких-то там двигателей, она потянулась к тумбочке и раскрыла перед моим лицом одну пачку со средним размером.
— Да, я… это… про них… — силы затухали… — Нахер тебе… они?..
— А для чего их используют, не поделишься?
В тот момент мне показалось, что я отчётливо увидел на её губах милую, и одновременно коварную улыбку.
— Э-э-э… не для забавы ради?..
Я не обращал тогда внимания, как выглядел и что говорил, однако можно представить, насколько же тупым у меня было выражение лица.
— Хи-хи…
Прикрылась она ладошкой, с закрытыми глазами в неё хихикнув.
— Верно, Миша.
Она опусттила эту же ладонь на мои длинные волосы и начала их гладить.
«Э-э-э-э… Что?..»
— Кто такой… этот… ну… как его там… Миша?..
— Так это же твоё сокращённое имя, глупенький.
— Меня не… м-м… Мишей зовут…
— А как же тогда, — спросила она без вопроса.
— Моё… имя… Мля… Майкл?.. Да-да… меня звать… Майклом…
— И кто же ты такой?
Чёрт, каким же милым голоском она это нашёптывает…
Я нелепо вскинул правую руку вверх с согнутым локтем под сто двадцать градусов, предварительно проявив воинское приветствие.
— Я — Майкл… Отто… слуга Федерации… и его предводительства… Несу имя Диктатора, да защиту… и… сохранность…
Она улыбчиво и негромко похлопала в ладоши.
— Браво, Майкл. А можешь развёрнуто? Какой ты человек?
— Какой я… человек?
— Да, именно, — ещё раз погладила…
— Э-э… — тогда я вновь врубил мозги на полную, выжимая все силы на ответ. — Хоть я… и убиваю людей… и люблю калечить виновных и… это… неугодных, я всё равно хочу, чтобы во… как её там… во Вселенной было как можно… меньше насилия…
— Почему?
— Да потому что… заебала меня эта… грёбанная война… — я крайне медленно отмахнулся, словно от невидимой мухи. — Везде чья-то кровь, органы… твои сослуживцы и подчинённые дохнут… как в прямом… э-э… смысле насекомые, а сам ты, не желая… попадать под ту же участь, неосознанно пытаешься… быстрее закончить… всю эту… хуйню… Я хотел умереть, много, где и когда хотел умереть, но… я понимал, что… не могу оставить… свою семью с фактом того, что… я… сдох, а когда… я получил своё первое отделение… так… и вовсе решил делать… всё возможное чтобы… наш фронт расширялся, а ебучие имперцы… продолжали дохнуть до полного истребления… Возможно я… мама…
— Что мама? — она продолжала
Я молчал, совсем забыв о теме одностороннего разговора.
— Твоя мама?
— Что… она?..
— Кем она была?
— Э-э… мама… она…
— Она что? Именно её ты же не хотел сильнее всех подставлять, да?
— …мертва…
— А-а… — она опустила голову. — пожалуйста, извини, что я…
Но я её тогда не слушал. Все мои мысли сконцентрировались лишь на одной персоне, и я, как самый настоящий ценитель долгосрочного сдерживания собственных эмоций, расплакался как самый настоящий плохо пахнущий младенец.
Ненавижу маленьких детей именно по причине их запаха.
А также теперь и себя из-за столь низкого поступка, да и тем более на глазах Уонки.
Глава 53
Первое, что я увидел перед собой после того, как проснулся, был бесцветный ровный потолок, и на краю периферического зрения черноволосую девушку, спящую на боку, обхватившую рукой и ногой моё тело, пребывающее на спине.
«А что вчера было?», — первым делом подумал я, как только более-менее пришёл в себя.
Я пропихнул руку под одеяло, дабы убедиться в возможном, но… ничего. Ничего не было.
Приняв вертикальное положение, предварительно осторожно убрав не мою руку в сторону, под действием гравитации с меня упал тёплый шерстяной покров. Просидев какое-то время во фрустрациях, будучи ведомым чем-то привычным и давно прошедшим, я прикоснулся к закрытым глазам спящей, дабы проверить один показатель, который ровнялся… тому, что она пребывает в лёгкой стадии.
Отодвинувшись и опершись на кровать, я несильно потормошил оную в плечо.
— Вставай, Уонка. У меня есть кое-что, что хотелось бы сказать, — негромко и неспешно будил её я.
Она мгновенно подняла веки, приняв в точности такое же положение, что и я.
— А?.. Что?.. — смотрела на меня не очень-то и сонно.
Я выдохнул.
— Ладно, — и встал с кровати, взяв вещи с ближайшего стула. — Ты это… пока просыпайся, умывайся, а я приготовлю завтрак.
— Хорошо?.. — неожидающе произнесла Уонка.
Нацепив серую футболку и натянув какие-то новые треники, я подошёл к плите, включил её, а после проверив количество воды в чайнике, долил из-под крана и переключил его. Поставив среднюю кастрюлю на включённую плиту и налив в неё меньше унции в высоту воды, я услышал, как в ванной полилась вода из душевого шланга и как начало отдаваться приглушённое пение на странном языке, до этого неслышимого мне.
Как я говорил до этого — высок шанс того, что нас будут искать, причём осознанно и с подходом, как бы понятно это ни звучало. Убийство людей и одного из главных персон какой-либо преступной организации — большое преступление в их понимании. Так что я сейчас бы собрал монатки, запихнув их в машину, и уехал отсюда как можно дальше, при этом закрыв одно обязательное дело, а именно отыскать своих близких.
Простояв какое-то время в раздумьях, я налил кипяток в кастрюлю до серединной невидимой отметки.