Сквозь миллион лет человечества. 2 том
Шрифт:
«Хм… Насилуют кого-то?.. Если так, то я обязан подойти и пристрелить ублюдка».
Руководствуясь правильным выбором, который вдарил в моё сознание словно молотком, я как можно тише продвигался к источнику человеческого шума. Сто футов (~30 м) были преодолены за неестественно долгую минуту. Стоны стали гораздо более отчётливыми, и… нет, это не изнасилование, здесь просто маленькая девочка хныкает, сидя на сухой траве и глазки потирает, имея нелицеприятное красное, как лазер в космосе, лицо.
Закинув пистолет-пулемёт,
— Соплячка, потерялась? — стараясь не испугать ребёнка спросил я как можно дружелюбнее.
В ответ та вжалась в себя, упав на спину опираясь на грязноватые ручки, и, видимо не имея больше сил плакать, просто замерла как мёртвая, будто её это могло спасти от потенциального животного хищника. Да чёрт возьми, любой другой поймёт, что ты живая.
— Ты понимаешь меня? — присел я на одно колено, находясь в пятнадцати футах (~4,6 м) от неё.
Ноль реакции, всё так же сидит.
Сейчас бы здесь иметь Уонку, которая смогла как минимум успокоить и узнать, где её родители. Но я не Уонка, а до жути ужасный в общении с детьми человек. Не имея достаточной приспособленности к подобного рода навыкам обращения со столь глупыми низкорослыми людьми, я могу с лёгкостью в возможном будущем затмить все титулы «Лучшего отца года». Правда я не знаю каким образом и как я вообще могу стать отцом, если на то уж пошло, но я знаю точно, что мне нужно что-то делать с этой малявкой.
Я удручённо выдохнул, от моральной усталости опустив на мгновение голову.
Может, попробовать её уговорить рассказать, что да как? Но… она же, как я понимаю, в сознании не ебёт, что я говорю. А может тогда просто жестами спросить? Идея отличная.
Подойдя поближе, я подождал момента, когда она поднимет голову, — к сожалению испуганно, — и принялся пытаться спросить, где сейчас ходят её родители. Естественно, что девочка максимально неправильно меня поняла, и закатив глаза при этом тяжело дыша, просто вырубилась, не справившись со стрессом.
— Пиздец… Вот тебе и достижение… — пробормотал я хриплым голосом, не придумав ничего лучше, как взять её удивительно лёгкую на руки и двинуться обратно к месту дислокации.
Весь путь я размышлял на тему воспитания. Например, как бы воспитала меня мама, или, достаточно ли хорошо преподнёс мне жизненный опыт Эрл с дядей.
Когда я уже подходил, девочки, не сразу поняв в чём дело, краем глаза встретили мою персону. Первой поняла Уонка, которая, как подобает заботливой особе, с ходу ринулась навстречу, не волнуясь о том, что опрокинутый стул вместе с собой унёс и небольшую металлическую ёмкость с водой неизвестной температуры, стоящую под ним. Женева, как я невольно заметил периферийно, лишь проводила нас беглым взглядом, продолжив набирать ложкой, судя по всему, суп.
—
Я остановился, внимательно присмотревшись к малявке.
— Отключилась… — я принюхался, отвратно отстранившись. — а ещё и вдобавок обоссалась. — и как я до этого не чувствовал.
— А где её нашёл? — не без труда бережно взяла она её из моих рук; я не был против.
— Глубоко-о-о в лесу, — пальцем указал я в примерную сторону. — там, где дальше поселение.
— Бедненькая ты моя, ну куда ж ты так ходишь… — дальше я не слышал, так как после моего краткого объяснения она приняла решение покинуть меня.
А я в общем-то и не против. Решил было снять солнцезащитные очки, но едва ли не ослеп от солнца, которое своими “радостными” лучами ебашило мне по самое не хочу. Поэтому запомните дети — без чёрных очков и в самом густонаселённом мире-улье ты беззащитен против ослепляющего папочки.
Вернувшись, я с тоской убрал ладонь с поверхности супа, словно создав тем самым купол, поняв, что он полностью остыл.
Я взглядом спросил Женеву, стоящую у одного из раскрытых ящиков, которая заинтересованно смотрела за тем, что я делаю.
— Подогрей как-нибудь, — вернулась она к чему-то.
Как я себе его подогрею! Да он же уже весь полапан насекомыми, не гнушающихся есть МОЮ еду!
Выдохнув, я оставил всё как есть, взяв картонную пачку цилиндрической формы солёного очищенного арахиса и двинулся к предполагаемому местоположению Уонки с девкой.
С точностью угадав их нахождение на заднем сидении машины, вторая половина которого доверху набита всяким барахлом, я негромко заявил о своём присутствии:
— Как суп? Вкусный?
Уонка повернулась ко мне, до этого сидя на коленях у открытой двери.
— Да… он был вкусным, — она обратила внимание на открытую банку, куда я с периодичностью в семь секунд запихивал свои пальчики, дабы насладиться вкусом и ароматом, каждый раз вдыхая его перед принятием в употребление. — А ты разве не ел?
— Нет, — положил я банку в карман плаща верхней стороной вверх, и обтряхнул руки. — Насекомые устроили там лютую резню за право называться королём всех картошек. Как видишь, мне такое не по нраву. Как эта…
— Анжелика.
— Да, Ан… что-то там да там, — наклонился я боком, дабы увидеть мелкого обоссавшегося пассажира. — как там твоё самочувствие? Успокоилась?
Уонка, пребывая в непонятном настрое, сначала встала на ноги, захлопнула дверь, а уже после начала невидимо выталкивать меня из «зоны безопасности», видимой лишь для неё самой.
— Она тебя боится.
— И ты просишь теперь мне окончательно заткнуться?
— Нет. Просто дай мне сделать всё самой. Уверена, что тебе самому не нравится такое ясное недоверие от ребёнка.