Сквозь окно моего подъезда
Шрифт:
Я на всякий случай огляделся еще раз, но мы уже были никому не интересны. Я не сомневался, что сейчас разозленная продавщица наверняка материла нас всеми известными ей бранными словами, а охранник хватался за голову.
«Плевать», – решил я и достал из куртки две банки энергетика.
Одну я сразу всучил в руки Вальке. Он посмотрел как-то жалостливо, немного стыдливо, но я отмахнулся и первым открыл банку. Сладкая жидкость, едва коснувшись языка, сразу подарила чувство наслаждения. И плевать, что мы его не купили. Денег даже на лимонад не хватало, а энергетик нам бы и с деньгами никогда не продали.
– Вкусно, – я
Валька не ответил. Он смотрел мне за спину, не отводя взгляда. Я сделал шаг к нему, но в спину мне, как выстрел, раздался очень знакомый голос:
– Стоять!
– Да бля, – выдохнул я, откинув голову назад и едва ли не сжав от досады банку энергетика.
Глава 2
Валюха так вытаращил глаза за мою спину, что если б я не знал голос его папаши, то точно подумал, что там произошло восстание динозавров. Валька весь посерел, побледнел, виновато свел брови к переносице и сжал в руках свою банку, все еще не открытую. Дядь Боря сверлил меня глазами: я спиной чувствовал прожигающий, раздраконенный взгляд. Еще б! Валюха пойман с поличным, в моей компании и с украденной банкой энергетика – тянет на месяцовый домашний арест и лишение гаджетов. Иногда я радовался, что бабуленции с дедом было плевать – никто не смел запирать меня дома и отнимать телефон. А если б заперли, я бы все равно свинтил вниз по водосточной трубе. Всего лишь второй этаж!
– Острых ощущений захотелось? – процедил он. Его голос звенел и острием клинка разрезал ночной воздух. Я прикусил язык, чтобы чего-нибудь не ляпнуть: Валюха кинул на меня предупредительный взгляд. – Так я сейчас устрою!
– Пап… – Валюха виновато шагнул вперед, а потом всучил мне энергетик. От неловкости я его чуть успел перехватить. – Не злись, ну типа…
– Типа что? Воровать у нас в стране стало безнаказанным делом? Понять не могу, Валентин, все-то у тебя есть. Чего не хватает-то?
Выяснение отношений между отцами и детьми редко заканчивалось хорошим. Я неловко переминался рядом с ноги на ногу, иногда оттягивая подошву на кроссовках, – они давно каши просили, и бабуленция с зарплаты поклялась купить новые на рынке. Но зарплата не предвиделась: обещанию было уже полтора месяца. И вообще, обещанного три года ждут.
– Всего хватает, – Валюха мыском кроссовки ковырял асфальт. – Просто…
Дядь Боря дернул Вальку за куртку на себя. Тот сделал шаг навстречу, ткань чуть не порвалась от такого рывка.
– Ты чего с ним якшаешься? – дядя Боря понизил голос, видать, чтобы я не слышал, но в ночной тиши его слова долетали до меня так же отчетливо, как музыка из старых наушников. – Удивительно, как он еще не в колонии. Мало детской комнаты полиции? Посерьезней приключений захотелось?
Я пялился в асфальт, высматривая трещинки, и наморщил лоб. Губы поджались сами собой. Дядь Боря постоянно на меня орал: он знал, что отец ошивается на Крайнем Севере, а оттого я, по его словам, беспризорник. Меня и правда поставили на учет в комиссию по делам несовершеннолетних, после того как мы с Генкой разбили булыжником школьное окно. Мы так и не поняли зачем: лежал кирпич, и мы хотели протестировать – долетит или нет? Долетел. И все закончилось участком.
– Вернитесь и заплатите.
– Нечем, – я вывернул пустые карманы штанов.
– У меня тоже нет… – пробормотал
– Э, ты че?! Ты тоже согласился, чего сейчас стрелки-то переводишь?!
Дядя Боря слабенько боднул меня кулаком в плечо.
– Полегче, молодой человек. Я даже не сомневался, что именно ты подбил Валентина на кражу. Идите и возместите ущерб.
– Нечем, говорю же, – я снова кивнул на пустые карманы.
– Значит, подработайте и помогите. В ресторанах в таких случаях посуду моют, а вы можете коробки носить. Товары разгружать. Вперед, – дядя Боря попытался схватить меня за плечо, но я ловко увернулся и отпрыгнул на пару шагов. Я посмотрел на Валюху, который понуро и виновато склонил голову перед отцом. Не сдержав ехидной усмешки, я глядел на то, как дядя Боря попытался ухватить меня за объемный пуховик. Наивно с его стороны было думать, что я послушаюсь.
– Я пас, – в два глотка допив энергетик, я швырнул жестянку в мусорку. Та, звякнув, грохнулась на пустое дно. – Мне пора.
– Стоять! – опять рявкнул дядя Боря, но я не стал его слушать и еле удержался от того, чтобы не показать средний палец. Валюху, правда, было жалко, но я надеялся, что папашка не заставит его таскать коробки в одиночестве. Все-таки зачинщиком и правда был я.
Валюха вместе с папашей остались вдалеке, а я бежал, пока в очередной раз не захотелось выплюнуть легкие. Чертаново на каждом углу встречало угрюмыми, серыми домами, и все они были безликими, похожими друг на друга. Повернув за угол очередного огромного строения, я оказался на набережной Чертановки. Почти никого не было: совсем свечерело, в такое время все уже готовились к завтрашнему, непосильно трудному дню.
От Чертановки несло паршивым холодом, и под старую куртку тут же забрался ветер, пересчитывая мне ребра. Я подошел к черным металлическим перилам и оперся на них, глядя на плещущуюся перед глазами реку.
В кармане пиликал телефон. Старенький, с ним еще отец ходил. Единственное, на что его хватало, – выйти в интернет через слабенький браузер и ответить на звонок. Бабуленция все равно меня контролировала, пусть я и обещал вернуться не поздно. Не дозвонившись, она отправила мне сообщение: «Вадя, ты в порядке?»
Пальцы окоченели от холода, но я все равно смог нажать на глючащий сенсор в нужном месте. Открылись обычные сообщения: прошлые попытки установить мессенджер для бесплатной переписки закончились провалом.
«Нормально. Буду скоро. Дед спит?»
Она ответила нескоро. Я мог только предполагать, что укладывала опять разбуянившегося деда.
«Уснул».
Но даже несмотря на то что дед уснул, домой все равно не хотелось. Я продрог до самого позвоночника, но все равно стоял на набережной, слыша плавное течение реки, наблюдая за едва уловимыми, маленькими волнами.
Недалеко от места, где я стоял, припарковался автомобиль. Какая-то старенькая «Тойота» – я разглядел знак в темноте – предположительно «Камри». Я разбирался в тачках: когда-нибудь хотел работать в автосалоне и гонять на какой-нибудь крутой машине. И даже со своим не очень хорошим зрением я разглядел, кто сидел на переднем сиденье машины.
Дверца пассажирского сиденья открылась, и первым делом оттуда показалась кудрявая растрепанная голова. Валерка вылезла из старенькой «Камри», накинула потрепанный рюкзак из искусственной кожи на плечо и махнула кому-то в салоне.