Сквозь шторм
Шрифт:
«Где они, черт возьми, были?» — спрашивал он себя, казалось, в тысячный раз. Даже предложение о вознаграждении ничего не дало. Он был расстроен, зол и боялся даже думать о том, что больше никогда их не увидит.
Рэймонд отошел от окна и вернулся к своему столу. Он просмотрел декларацию о поездке, которую Филипп собирался совершить через несколько дней, чтобы забрать полный комплект товаров у старого друга-торговца в Китае. Рэймонд и Галено торговали экзотическими товарами, такими как духи, специи и ковры. Они обслуживали богатых,
Стук в дверь заставил его поднять глаза. Он был застигнут врасплох при виде белой женщины, стоявшей на пороге.
— Вы Рэймонд Левек? — тихо спросила она, стряхивая капли дождя со своего пальто.
— Да, это я. Чем я могу вам помочь?
Он отметил, что она выглядела такой же бедной, как некоторые из вольноотпущенников. Ее темное платье было выцветшим и залатанным, но аккуратно уложенные волосы и свежевымытое розовое лицо свидетельствовали о том, что она была женщиной с чувством собственного достоинства.
— Я пришла сюда, чтобы сказать вам, где вы можете найти свою жену.
Рэймонд скептически ждал. В первый же день, когда он разместил объявление о награде в газетах и на плакатах, расклеенных по всему городу, многие люди пришли к нему в офис, пытаясь забрать золото. Никто не пришел с правдивой историей. Он предположил, что они решили, что его горе из-за исчезновения сделало его настолько безмозглым, что он поверит всему, что ему скажут, и вознаградит их. Эта женщина, которую он изучал, когда жестом приглашал ее присесть, была первой, кто пришел за наградой на этой неделе.
— Мы с вашей женой познакомились несколько месяцев назад, — сказала она, поднимая взгляд от своих коленей. Ее глаза блестели от непролитых слез. — Она, эм, накормила меня и моих детей в одной из церквей.
Она одарила Рэймонда слабой улыбкой.
— Ваша жена — настоящая леди, мистер Левек.
— Да, это так, — тихо ответил Рэймонд. Он почувствовал в этой женщине искренность и доброту, которых не испытывал ни в ком из других искателей награды.
— Я не могу назвать вам свое имя, потому что они мои родственники, но то, что они с ней сделали, — это неправильно. Они сказали, что сделали это, потому что у них долг перед Югом — усложнить жизнь вам, черным, но миссис Левек не обратила внимания на цвет кожи моих детей. Она накормила их, потому что они были голодны.
Она вытерла слезы.
— В любом случае, — прошептала она, доставая из кармана сложенный листок бумаги, — вот инструкции, которые помогут вам найти ее.
Рэймонд развернул листок и посмотрел, что на нем было написано.
— Если это окажется правдой…
— О, это правда. Вчера вечером они напились и хвастались этим. Мысль о ее страданиях чуть не разбила мне сердце. Я высказала им все, что о них думаю.
Она посмотрела Рэймонду в глаза и с чувством сказала:
— От имени моих детей и меня мы искренне, искренне сожалеем.
Она встала и направилась
Рэймонд тоже встал.
— Вы знаете, куда увезли других детей, шестерых похищенных сирот?
— Нет, не знаю. Мои родственники забрали только вашу жену и детей. Остальные могут быть где угодно.
— Куда вы хотите, чтобы я отправил вознаграждение?
— Мне оно не нужно.
— Что значит, не нужно?
Она пожала плечами.
— Я его не хочу. Я просто рада, что смогла ей помочь.
Она слегка кивнула ему головой и оставила его стоять там с глазами, полными слез.
Сорванцы были в восторге, услышав эту новость, но вскоре их охватило уныние, когда они собрались в гостиной Джулианы, чтобы спланировать спасение.
— Как ты думаешь, он причинил им вред? — спросила Джулиана. Рядом с ней сидел Анри.
— Невозможно знать наверняка, — ответил Рэймонд.
Дрейк посмотрел на карту местности, где прятался Морс.
— Я полагаю, мы сможем преодолеть это расстояние менее чем за день, используя хороших сильных скакунов. Наверное, нам стоит на всякий случай взять с собой еще несколько лошадей.
Все согласились.
Бо спросил:
— Женщина не сказала, был ли Морс один?
Рэймонд отрицательно покачал головой.
— Нет, не сказала, поэтому я предлагаю нам войти в масках и вооруженными. Посмотрим, понравится ли ему, если мы поменяемся ролями.
Они выехали на рассвете. Рэймонд использовал бешеный темп езды, чтобы попытаться унять свой раскаленный гнев. Он хотел снести Морсу голову и протащить тело на своей лошади от Нового Орлеана до Чарльстона, но ему придется придумать другой способ отомстить. Он не мог убить Морса на глазах у своих детей.
Прошлым вечером, когда они все собрались в ее гостиной, его мать выразила схожее беспокойство. Она знала, что, будь у Рэймонда такая возможность, он отправил бы Морса прямиком в ад, не моргнув глазом. Хотя она не возражала против этого, она не хотела, чтобы ее внуки видели, как их отец убивает человека, если только это не окажется абсолютно необходимым. Рэймонд согласился.
Чтобы не поддаться искушению пристрелить Морса на месте, он подумывал о том, чтобы отдать свое оружие Дрейку, но у него не было намерения идти туда безоружным. Ему просто нужно было сдерживать свой гнев. Он молился, чтобы Морс не отправился куда-нибудь еще.
Во многом эта головокружительная поездка напомнила ему о том времени, когда он, Галено и несколько из Сорванцов спасли Эстер от ловца рабов Эзры Шу. В тот день с ними был Джеррольд, брат Рэймонда. Рэймонд все еще скорбел о потере своего брата и знал, что, если бы Джеррольд не погиб на войне, он бы сейчас тоже ехал рядом с ним. Ему было грустно осознавать, что Джеррольд никогда не встретится с Сэйбл и не увидит, как растут его дети. Серьезный, внимательный Каллен очень напоминал Рэймонду Джерролда. Он знал, что они бы хорошо поладили.