Слабо не влюбиться?
Шрифт:
Соколов заходит в реку по колено. Наклонившись, зачерпывает воду ладонями и принимается растирать ей тело.
– Готова? – оглядывается на меня.
– Я всегда готова! – отвечаю со смехом и первая несусь на глубину.
На несколько секунд холод буквально сковывает тело, но я не даю ему проникнуть под кожу. Усиленно работаю руками и ногами, заставляя сердце гонять кровь, а мышцы напрягаться. Проплываю несколько метров, и меня наконец отпускает. Я привыкаю к температуре воды и расслабляюсь.
Опускаю ноги и не без удивления обнаруживаю
– Ка-а-йф! – рядом со мной выныривает Соколов. – И весь хмель как рукой сняло, скажи?
– Угу, – улыбаюсь я.
Капли воды с волос стекают по его лицу. Скатываются по носу и, застыв на губах, призывно подрагивают… Черт, долбаная влага! Из-за нее я опять смотрю на губы Артёма! А мне нельзя, никак нельзя этого делать! Это слишком опасная дорожка, слишком скользкая…
– О чем ты думаешь, Солнцева? – неожиданно спрашивает парень и коротким рывком сокращает расстояние между нами.
Теперь его лицо в каких-то двадцати сантиметрах от моего. Я гляжу на него, на своего лучшего друга, и испытываю что-то странное, сложное и не поддающееся определению. Это не одно чувство или эмоция. Не десять. Не сто. Это не пресловутая преданность или ванильная нежность. Не злость и не обида. Не тяга и не желание обладать. Это все сразу. Какая умопомрачительная смесь из самых ярких чувств, разбавленная нотками безумия.
Без понятия, что сейчас происходит. Не знаю, почему только этот мальчик из детства умеет смотреть на меня так, что все внутри расцветает, живым становится. Он единственный, от кого мне совсем не хочется отдаляться. Наоборот – еще ближе стать хочется.
– О тебе, – хрипло отвечаю я. – Если честно, я все время о тебе думаю.
Наверное, я пожалею о сказанном. Но это будет потом. Все потом…
– О чем именно? – Соколов больше не улыбается. Смотрит серьезно и пристально.
Атмосфера между нами накаляется, становится натянутой и горячей. Удушающее электричество повсюду. В воздухе. В его глаза. В моей потерянной душе.
– О том, что мне тебя не хватает. Что я скучаю по нашей наивной детской дружбе… О том, что скоро мы окончательно вырастем и наша связь оборвется навсегда… А я не хочу тебя терять, Тём. Слышишь? Не хочу…
Прерываюсь на непонятно откуда взявшемся всхлипе. Неужели я плачу? Неужели сейчас? Что за неуместная сентиментальность?
Вздергиваю уголки губ, стремясь за фальшивой улыбкой скрыть нахлынувшую печаль.
– Знаешь, Вась, – его сиплый голос звучит тихо и даже как-то интимно, – а я ведь тоже о тебе думаю. Иногда вовсе не в дружеском ключе, понимаешь? Ведь ты такая красивая… Да и наш сегодняшний поцелуй… Уф… Мне начисто снесло крышу.
Он произносит эти странные, сбивающие с толку речи, а я забываю, как дышать. Мне жарко, даже несмотря на то, что я по шею в холодной воде.
– Правда? – переспрашиваю робко.
А вдруг сегодняшний вечер что-то изменил? Вдруг Тёма наконец осознал,
– Да, правда, – с жаром подтверждает Соколов. – Ты для меня особенная. Не просто подруга – родной человек. Я на тебя смотрю, и у меня прям в душе все переворачивается, честно! Вот только…
Он заминается, а я жадно ловлю его эмоции:
– Только что, Тём?
– У меня сейчас такой период, что я хочу буквально каждую, – он поднимает глаза к небу и качает головой. – Черт, Вась, я реально как животное! Даже на тебя сегодня чуть не набросился, веришь? Когда мы были на рейве, я реально думал о том, чтобы увести тебя в туалет, закрыться в кабинке и… Ну ты понимаешь.
Артём говорит это беспечно, посмеиваясь. А меня будто расстреливают в упор.
Каждое его слово – выстрел. Безжалостный, беспощадный. Крови нет, но боль невыносимая. Отравляющая. Парализующая. Выворачивающая кишки наизнанку.
– А как же Диана? – спрашивает кто-то моим голосом.
– Да в том-то и дело, что с ней все нормально. Нет, сремся, конечно, время от времени… Ну с кем не бывает, правда? А так все в порядке: секс классный, да и в целом она меня понимает, – Соколов задумчиво почесывает щеку. – Хрен знает, чего мне не хватает.
Тёма снова улыбается. Озорно и по-мальчишески беззаботно. Дескать, ну что с меня взять? Вот такой я оболтус.
Смотрю на друга, и бессильная ярость закипает где-то в области солнечного сплетения. Бескрайний горизонт над рекой не такой пустой, как его взгляд. Нет, он не чувствует и половины того, что творится в моей душе.
Для меня наш разговор – болезненное откровение. Для Артёма – ничего не значащая болтовня.
Я поцеловала его, потому что люблю. А он ответил, потому что хочет трахать все, что движется.
Черт возьми, какая горькая ирония! Выходит, я должна сказать ему спасибо? Ведь не будь я для него «особенной», он бы просто отымел меня в каком-нибудь закоулке, а потом сделал вид, что ничего экстраординарного не произошло.
Мерзко.
Когда мой солнечный мальчик успел стать таким бездушным циником?
– Давай наперегонки? – глотая слезы, предлагаю я. – Кто первый доплывет до вон того дерева, тот вытирается одеждой проигравшего!
Не дождавшись его ответа, я разворачиваюсь и, стараясь как можно сильнее забрызгать Соколова водой, уплываю. Пусть нахлебается, гаденыш. В эту секунду я почти его ненавижу.
Почти хочу, чтобы он исчез из моей жизни.
Насовсем.
Я энергично размахиваю руками, стремительно набирая скорость. На самом деле мне плевать, кто доберется до дерева первым. Я просто хочу оказаться подальше от человека, который стал моей первой любовью и первым оглушающим разочарованием. Хочу скрыться от его сводящих с ума синих глаз. Избавиться от глупых надежд, которые, не поддаваясь логике, цветут во мне, когда он рядом.