Слабое звено
Шрифт:
— В последнее время я теряю очень много крови, — наконец-то смогла она что-то сказать, и ей показалось, что прозвучало это излишне обвинительно.
— Карлсон мне уже сообщил о вашем недавнем приключении на Шесть-Три.
— Видимо, он очень любит рассказывать про чужие болячки.
— Нет, он просто беспокоится о своих коллегах.
— Я бы не сказала, что он проявлял много беспокойства о Синге.
— Он не хотел, чтобы о нем беспокоились вы, чтобы не… — прервался он, словно утратив мысль, — …чтобы не случилось того, что случилось.
— Кажется,
Он принял ее руку, выбрал безымянный палец и начал осматривать свежий рубец с пытливостью человека, достающего занозу. Он несколько раз надавил на него, поинтересовался ощущениями, всеми силами вел себя профессионально и, наконец, изрек:
— Кажется, это обычное воспаление.
— Рана глубокая, — настояла Ирма, — По ощущениям заусенец едва не пробил мой палец насквозь. Внутрь могло попасть что угодно.
Он выпустил ее руку, открыл шкафчик с лекарствами и принялся взглядом вылавливать этикетки со стеклянных пузырьков, населяющих полки. Их ровные ряды были выстроены так ровно, что буквально рябили педантизмом, что не помешало Игорю легким прикосновением пальца поправить несколько криво стоящих продуктов фармакологии, и наконец он выхватил из строя револьверный барабан, заряженный стеклянными пулями с белым порошком. Другой рукой он взял бутылку с физраствором, и, наконец, позволил себе нарушить тишину:
— Насколько я понял, вы поранились о срезанную дверь на третьей палубе Шесть-Три, — выдвинув ящик из тумбы, он выловил из нее многоразовый шприц.
— Да, все верно, — кивнула Ирма, уколовшись взглядом о сверкнувшую в свете ламп иглу.
— Тогда поправьте меня, если я где-то ошибусь, но если я правильно все представляю, то та дверь подверглась резкому перепаду давления, пережила волну металлической плазмы, затем остыла до отрицательных температур, затем снова нагрелась от струи ручного плазмотрона, снова остыла до отрицательных температур, и все это происходило с ней в среде космического вакуума.
— Кажется, все так и было, — снова кивнула она, и послышался глухой треск, с которым Игорь отломил от стеклянной ампулы головку.
— В таком случае, вы едва ли могли найти на всем мультисоставе более стерильное место, о которое могли бы уколоться.
Таинственный белый порошок утонул в физрастворе, а Ирма в проклятьях в адрес Ленара. Он все же был бессовестным, и очень даже оппортунистом, а она была наивной дурой, пришедшей к фельдшеру из-за травмы, которую даже дети способны комфортно пережить без постороннего вмешательства. Ленар намеренно свел их вместе, и без сговора с Игорем едва ли это могло обойтись. Ее лицо зажглось огнем, а шприц тем временем выпил из ампулы смешанное лекарство.
— Что это?
— Противовоспалительное, — ответил он и повторил жест, приглашающий сесть на стул, — Так же немного облегчит компрессионный синдром.
Ирма присела и смиренно подставила ему свою
— А теперь, я полагаю, нам следует серьезно поговорить.
— Пожалуй, вы правы, — екнуло ее сердце.
— Можете начать с извинений.
— С извинений?! — взорвалась Ирма, и неосторожным движением отправила книгу с края стола в непродолжительный полет, — Вы угрожали убить меня!
— Успокойтесь! — повысил он тон, поднял книгу с пола и начал бережливо разглаживать помятые страницы, — Вы начали меня шантажировать, помните?
— Я… — попыталась она облечь мысли в слова, но ей это удалось не с первой попытки, — Я уже попросила у вас за это прощения. И больше просить не собираюсь.
— Я доверял вам.
— Я доверяла вам сильнее. А вы взяли и полностью разрушили мое к вам доверие.
— Неужели? — иронично вздернул он бровь, и положил шприц в ящик для грязных инструментов. — Я сделал ровно то, о чем вы меня просили.
— Вы совершили насилие над всей моей сущностью, — произнесла она, и вдруг перед глазами молниеносным составом пронеслись картинки из недавнего прошлого, где она пытается начертить на своем плече имя своего убийцы, и в ее носу предательски закололо, — На миг, который для меня растянулся чуть ли не на вечность, вы заставили меня поверить, что вот он — конец моего существования. Разве это как-то согласуется с клятвой Гиппократа?
— Я прочел в одной книге, что иногда стрессовые ситуации могут разбивать психологические блоки и лечить психосоматические расстройства.
— Это была какая-то книжка по популярной психологии?
— Нет, это был детективный триллер, — ответил он с излишне серьезным лицом, и у Ирмы изо рта вырвалась нервная усмешка.
— Вы ставили на мне эксперименты, словно на подопытной мышке, основываясь на детективном триллере?
— Вы ведь понимаете, что я бы вам все равно не навредил?
— Раньше понимала, а теперь, — мотнула она головой, — Теперь я уже не уверена. Получается, я вообще не знаю вас.
— Мы с вами очень много времени провели вместе. Едва ли вы знаете на этом мультисоставе кого-то лучше меня.
— Мне тоже так казалось, — проглотила Ирма ком в горле, — А затем вы сказали, что убьете меня, и я вам поверила. Вы были очень убедительны. А потом оказалось, что все это было спектаклем. Если бы я вас достаточно хорошо знала, то раскусила бы в тот же момент. Получается, что любое сказанное вами слово может быть мастерским обманом, потому что вы умеете быть убедительным, а я умею быть наивной дурой.