Слабость Виктории Бергман. Трилогия
Шрифт:
Обещание было дано и в ту же секунду сдержано.
Когда он допьет пиво и жить станет немного проще, он первым делом сядет в метро, поедет в полицейский участок на Бергсгатан и расскажет о том, что произошло в пещере под церковью Святого Юханнеса.
Разумеется, он читал в газетах об убийстве Графини и сознавал, что это он показал убийце дорогу. Но действительно ли та блондинка, немногим старше его собственной дочери, могла учинить зверскую расправу над его сестрой по несчастью? Час от часу не легче. Такая молодая – и уже так исполнена ненависти.
Пиво
Он медленно двинулся на восток, возле “Брёдерна Ульссонс” свернул направо, на Сёдермальмсгатан, и дальше, к площади Греты Гарбо, неподалеку от той самой школы, куда ходила в детстве эта актриса-затворница.
Круглая площадь выложена булыжником и обсажена грабом и конским каштаном.
Ральф Бёрье Перссон отыскал скамейку в тени, сел и задумался, что же он скажет в полиции.
Он вертел эту мысль так и сяк и наконец понял: он – единственный, кто видел убийцу Фредрики Грюневальд.
Он может описать плащ, в котором была эта женщина.
Рассказать о ее низком голосе. О нездешнем акценте.
О ее синих глазах – глазах немолодой женщины.
Бёрье читал все газеты, писавшие об убийстве, и знал, что расследование ведет Жанетт Чильберг. Ее-то он и спросит у дежурного в полицейском участке. Но ему было страшно. После многих месяцев, проведенных на улице, он панически боялся полицейских. Может, лучше написать письмо в полицию?
Бёрье вынул из внутреннего кармана ежедневник, вырвал чистый лист и положил его на кожаную обложку. Достал из кармана пальто ручку и задумался: что писать? Как составить фразу? Что может оказаться важным?
Женщина предложила ему деньги в благодарность за то, что он проводит ее к пещере. Когда она вынула кошелек, он заметил кое-что интересное. Если бы он сам был полицейским и расследовал убийство, именно эта замеченная деталь имела бы наибольшую важность, поскольку сильно сократила бы круг подозреваемых.
Он стал писать и написал достаточно, чтобы никто не истолковал превратно то, что он имел в виду.
Ральф Бёрье Перссон нагнулся, чтобы достать еще пива. Почувствовав, как ремень врезался в живот, он потянулся, ухватил угол пакета – и тут что-то ударило его в грудь.
Яркая вспышка перед глазами. Бёрье завалился на бок, сполз со скамейки и остался лежать на спине, все еще сжимая в руке бумажку.
Идущий от земли холод проник в голову и встретился с теплотой опьянения. Бёрье вздрогнул, а потом мир взорвался.
Как будто его голова угодила прямо под колеса поезда.
Квартал Крунуберг
Аннет Лундстрём не раскусила лжи и приехала на следующий же день.
Когда Жанетт позвонила ей и спросила, не сможет ли она прийти для дополнительной беседы, касающейся отношения Карла с их дочерью Линнеей, голос Аннет звучал удивленно – женщина как будто чего-то ждала.
Жанетт поздоровалась и подвинула ей стул:
– Кофе?
Аннет покачала головой и села.
Жанетт заметила,
– Сейчас объясню, – перебила Жанетт. – Я связывалась с Софией Цеттерлунд. Ну, вы знаете – она лечит Линнею.
– Разумеется. Линнея была у нее всего пару дней назад, а потом она приходила к нам домой.
– София была у вас дома?
– Да. Мы немного поговорили, посмотрели рисунки Линнеи. – Да-да, разумеется… Полагаю, как часть терапии. – Жанетт поразмыслила. Сначала она решила повременить с вопросами, касающимися Фредрики Грюневальд и отношения к ней Аннет, но случай вдруг показался Жанетт подходящим. – Но есть еще кое-что, о чем я хотела бы поговорить с вами. Что вы думаете о Фредрике Грюневальд? – Жанетт внимательно следила за реакцией Аннет.
Аннет Лундстрём наморщила лоб и покачала головой. – О Фредрике? – спросила она, и Жанетт решила, что она удивилась по-настоящему.
– Да, именно. О вашей бывшей однокласснице из Сигтуны, – уточнила Жанетт.
– А что с ней? Какое отношение она имеет к Карлу и Линнее? – Аннет Лундстрём откинулась на спинку стула и упрямо скрестила руки на груди.
Жанетт кивнула и стала ждать, чтобы гостья продолжила сама. – Что мне сказать? Мы ходили в один класс три года, а потом не виделись.
– Никогда?
– Насколько я помню, да. В прошлом году у нас была встреча одноклассников, но Фредрика не пришла, и я понятия не имею… – Аннет замолчала.
– Если я правильно поняла, вы также не знаете, где она сейчас?
– Нет, не знаю. А должна?
– Это зависит от того, читаете ли вы газеты. Что вы можете рассказать о ней?
– Что вы имеете в виду? Какой она была в гимназии? Это же было двадцать пять лет назад.
– И все же попытайтесь вспомнить, – настаивала Жанетт. – И может быть, вы все-таки хотите кофе?
Аннет кивнула. Жанетт нажала на кнопку селектора и попросила Хуртига принести две чашки кофе.
– Ну, мы не так много общались. У нас были разные компании, Фредрика водилась с популярными девочками. Такая крутая компания – понимаете, что я имею в виду?
Жанетт кивком подтвердила, что все понимает, а потом жестом попросила продолжать.
– Насколько я помню, Фредрика завела себе подпевал. – Аннет задумчиво помолчала, пока Жанетт доставала блокнот и записывала имена. – Это допрос?
– Ни в коем случае, но мне нужна ваша помощь…
Без стука вошел Хуртиг, поставил на стол две чашки с дымящимся кофе.
– Спасибо. Пришли фотографии класса?
– Завтра утром будут у тебя на столе.
У Хуртига был кислый вид. Ему явно не нравилась роль мальчика на побегушках.
– Вы хотите знать, что я думаю о Фредрике Грюневальд! – прошипела Аннет, когда за Хуртигом закрылась дверь. – Фредрика была настоящей свиньей, умела добиваться, чтобы все делалось, как она хочет. Целый штат преданных лакеев, которые всегда готовы были встать за нее горой! – Аннет вдруг заговорила агрессивно.