Сладкая месть

Занетти Ребекка

— Не согласна с твоей оценкой моего выбора поддельных имён. — Она упрямо вздёрнула подбородок. — Я прекрасно жила под радаром, пока ты меня не нашёл, а поиски у тебя заняли пять лет. Так что отсоси.

Он вскинул голову.

— Ты мне только что отсосать предложила?

— Да. — Она повернулась, чтобы посмотреть на домик.

У этой женщины есть выдержка. И никакого чувства самосохранения. Когда она забыла, насколько опасна их ситуация, и бросила ему вызов, он не мог решить, поцеловать её, пока она не подчинится, или перекинуть

через колено.

Да поможет им обоим Бог, когда характер решит вместо мозга.

— Веди себя прилично.

— Веди себя прилично, — передразнила она.

И это стало последней каплей. Он схватил её за талию и повалил на землю, подмяв под себя. Нависнув на ней, удерживая вес на локтях, он достаточно надавил на неё, чтобы удержать на месте. Напряжение разлилось по телу с необузданной, живой потребностью в контакте.

— Думаю, нам нужно ещё раз повторить правила.

У Лейни потемнели глаза до оттенка чистого, глубокого русла реки, и она приоткрыла губы с нерешительностью на лице.

С чисто женской улыбкой она подалась вперёд и нежно поцеловала его в основание шеи.

— Никаких правил.

Огонь пронзил Мэтта насквозь, и сердце заколотилось так сильно, что он был уверен, Лейни чувствует его своей грудью. Он пытался дышать, пытался держать себя в руках.

Что, чёрт подери, она делала?

Лейни запустила пальцы в его волосы, царапая ногтями кожу головы.

— Лейни, — выдохнул он, её имя слетело с губ предупреждением.

Она смежила веки и скользнула языком по линии его подбородка, чтобы прикусить мочку уха. Затем зашевелилась под ним, раздвигая бёдра и освобождая место, чтобы их тела стали ещё ближе, и обняла ногами.

Его член ожил на полную, и Мэтт поцеловал её. Жестко, требовательно, вкладывая в поцелуй чувства, которые не мог распознать. Исчезла нерешительность, гнев, всё сгорело от нежного поцелуя в ярёмную вену. Тело охватило пламя, и Мэтту стало всё равно. Он схватил Лейни за задницу, соскребая грязь, и прижал сердцевину к своему паху.

Тихий вздох, вырвавшийся из горла Лейни, вернул его к реальности.

Затем она провела крошечными руками по его спине, и тело обмякло, прижавшись к нему. Она ответила на поцелуй, поглаживая языком, и прижимаясь бёдрами. Ток с рёвом пробежал по позвоночнику, стискивая яички Мэтта.

Он поднял голову, глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Они на задании, собирались вломиться в дом к шерифу. Лейни уставилась на него расфокусированным взглядом, а её губы мило припухли.

Часть его хотела наброситься на Лейни, разозлиться из-за того, что она могла зажечь в нём огонь. Но независимо от её поступков в прошлом, теперь он нёс за неё ответственность, и о том, чтобы причинить ей боль, не могло быть и речи.

— Мне нравится целовать тебя.

Удивление, промелькнувшее на её лице, отразилось на нём. Теперь Мэтт даже не мог контролировать речь.

Она моргнула и облизнула губы.

—

Я бы хотела вернуться туда, когда я тебе нравлюсь.

— Как и я. — Он откатился в сторону и помог ей сесть. Боль, мелькнувшая в её глазах, ударила прямо в грудь. Мэтт моргнул, мысль о том, чтобы причинить ей боль, пронзила отрицанием. Руша то, кем ему нужно быть. — Ладно. Ты мне всё ещё нравишься.

— Не надо. — Она надула губы, неосознанно соблазняя Мэтта.

Он выдохнул.

— Ты говоришь не как врач. — Она говорила слишком приземлённо и по-людски… Никаких ненужных мнений или медицинского жаргона.

— Если хочешь, я могу говорить на Латыни. — Её улыбка была полна печали.

— Спасибо, но нет. — Из её уст латынь звучала бы сексуально, а у него и так хватало проблем.

Она пожала плечами.

— Я росла почти сама по себе. Мои друзья были бедны, и их семьи были бедны. Поэтому, как только поступила в колледж и медицинскую школу, решила говорить как обычный человек, а не как гопник или заучка. Я решила просто быть собой. — Тёмный румянец разлился по её щекам. — Ну, пока я не решила стать кем-то другим. Понимаешь.

И он действительно понимал. Каждый раз, когда она рассказывала о прошлом, ему хотелось нравиться ей всё больше.

— Скажи, что командир заставил тебя работать на него.

Она полу прикрыла глаза.

— Прости, не могу. По правде говоря, я охотно пошла работать в организацию, и по большей части мне нравилось. Первый год я работала над поиском лекарств, которые помогли бы солдатам пережить травмы. Я действительно думала, что помогаю.

— Ты не усомнилась в экспериментах? Ни разу? — Эти схемы приёма лекарств вызвали больше проблем, чем тренировочные упражнения.

— Конечно. У меня есть мозги, Мэтт. Я знала, что невероятные результаты, которые мы получали, можно использовать не по назначению. Что науку можно использовать не по назначению. Но мы спасали людей. Давали им возможность ходить после травмы позвоночника, думать после травмы головного мозга. Я понимала опасность и всё равно участвовала. — Она провела рукой по его лицу. — Мне жаль, Мэтти. Очень.

Когда она назвала Мэтта так, его словно окатило ледяной водой. Хотя он и не верил, что она пытается манипулировать, факт, что ей легко это сделать, застал врасплох.

— Ладно. Давай разберёмся во всём позже. — Он повернулся, чтобы осмотреть теперь уже тёмную хижину. — Я иду за телефоном.

Лейни схватила его за руку.

— По-твоему, шериф не заметит пропажу телефона?

— Заметит, но, надеюсь, смогу повредить внутреннюю память, чтобы телефон казался неисправен, и шериф не задавал вопросов о пропавших фотографиях.

Она выгнула брови.

— Ты собираешься заменить телефон после того, как сотрёшь фотографию?

— Таков план. — Он должен надеть на неё наручники, но к чему? — Мне нужно обещание, что ты будешь здесь, когда я вернусь.