Сладкая отрава
Шрифт:
Поразмыслив, Койн произносит стальным от напряжения голосом:
– Полагаю, дело Пита Мелларка может быть пересмотрено. Повторный суд назначаю на завтра, в два часа. На сегодня это все, можете расходиться, – говорит она. – А этого… – Койн кивает в мою сторону, – вернуть в камеру до дальнейших распоряжений.
Я не успеваю перемолвиться с Китнисс даже словом: когда меня буквально тащат прочь, я выкрикиваю ее имя, но Сойка делает вид, что не замечает этого. К ней подходят Победители,
***
Сутки в темнице пролетают незаметно.
Ко мне никого не пускают.
Все мои мысли о Китнисс и малыше. Ну, зачем, зачем Сойка сделала это? Она не любит меня, я в этом уверен, так зачем она, глупая, рискует своей собственной жизнью и жизнью нашего ребенка ради того, чтобы спасти меня? После всего, что я с ней сделал, девушка должна мечтать о моей смерти.
Ответ, наверное, прост. Сострадание. Китнисс всегда пыталась помогать тем, кто оказывается в критической ситуации. Такая уж у нее натура. И тут ни при чем нежные чувства и прочее.
Я не позволяю себе надеяться на спасение. Койн не так проста – она придумает способ отомстить за свое унижение. И я молюсь, чтобы мстила она только мне. Я не прощу себе, если Китнисс снова пострадает из-за меня.
***
Наконец, у решетки моей клетки оказывается Хеймитч. У меня во рту пересохло от волнения, а лицо бывшего ментора похоже на маску – не поймешь, что под ним за чувства.
– Суд закончен, – говорит он. – Казнь тебе больше не грозит.
Выдыхаю.
Это возможно?
У Китнисс получилось?
– Ты не особенно рад… – произношу я осторожно. – Что-то с Китнисс?
Хеймитч проходит к моей койке, садится рядом. Проведя рукой по светлым волосам, он сообщает:
– Китнисс признали сумасшедшей. Точнее – «временное расстройство психики», связанное с повышенной выработкой гормонов из-за беременности, стресс от пребывания в плену, насильственный брак и прочая белиберда.
Голос ментора тихий, пустой. Для него Сойка почти как дочь, он переживает за нее.
– Койн распорядилась выслать Китнисс в Двенадцатый. Навсегда. Без права покидать пределы Дистрикта.
Снова выдыхаю.
Неужели обошлось? Что может быть страшного в жизни в родном Дистрикте по сравнению с теми ужасами, которые я себе уже напредставлял?
– Почему ты расстроен? – спрашиваю я.
– Из-за тебя, парень, – сразу же отвечает Хеймитч.
Нервное напряжение возвращается.
Что придумала Койн? Если она не может убить меня, то что?
– Ты, Пит, по-прежнему считаешься изменником. Твою жизнь спасло только «Соглашение Сойки» и поддержка Победителей, – произносит ментор.
– Я им благодарен! – искренне говорю я.
– Койн решила, что теперь ты будешь
Я не понимаю его ужаса: ну поработаю в шахте, что с того?
– Ты будешь продолжать считаться заключенным, Пит, – не замолкает ментор. – И ты не сможешь покинуть Второй. Никогда. Это ссылка, парень. Пожизненная ссылка.
***
Надежда погасла так же быстро, как и зажглась.
Смерть или пожизненная ссылка, такая ли уж большая разница?
Я никогда не смогу подержать на руках своего ребенка.
Мне не суждено даже попытаться вымолить прощение у Китнисс.
Это конец.
Такой же безвозвратный, как сама смерть.
Я стою на перроне возле вагона, который доставит меня во Второй дистрикт. На улице пасмурно, слегка покрапывает дождь. Рядом только Хеймитч, даже Клариссу я попросил не приходить.
Единственная, кого бы я хотел увидеть – Китнисс, но ее в первый же день заставили уехать в Двенадцатый. Мы даже не попрощались. Не судьба.
– Передай это ей, – говорю я, протягивая ментору конверт с документами.
Хеймитч принимает бумаги, но долго перекладывает их из руки в руку.
– Ты уверен, парень? – спрашивает он наконец.
Мне кажется, за последние недели ментор стал совсем седой, похудел. Переживает. Теперь я верю, что и я ему не безразличен, именно поэтому я решился передать документы о разводе через него.
Нет смысла удерживать Китнисс.
Уже не важно, кто кого любит или ненавидит.
Она никогда не покинет Двенадцатый.
Я до конца своих дней буду жить во Втором.
Наш брак был обречен с самого начала, а сейчас… Сейчас я даю Китнисс свободу.
Она заслужила.
– Абсолютно, Хеймитч, – говорю я. – Так будет правильно.
Он кивает. Молчит.
Протяжный гудок поезда сообщает, что пора в путь.
– А что с ребенком? – спрашивает ментор, когда я уже захожу в тамбур вагона.
– Я буду посылать деньги. Каждый месяц, так много как только смогу, – отвечаю я. – Китнисс не обязательно знать, что они от меня. К чему бередить старые раны?
Снова кивок ментора.
Глаза щипет от подступивших слез.
– И знаешь, без нужды не звони, – произношу я напоследок. – Так всем будет легче. Теперь у каждого своя жизнь.
– Постарайся вернуться! – кричит Хеймитч в уже закрытые двери вагона.
Я слышу его, но не успеваю ответить. Да, и какой смысл?
Я не смогу вернуться.
Это конец.
Отзывы? “Нравится”?
Фанф находится в разделе “Ждет критики” - принимаю тапки и помидорки))
========== Часть 4. Глава 36. Ветер перемен ==========