Сладкий лжец
Шрифт:
Твердая линия рта чуть дернулась, в глазах мелькнуло веселье.
– В конце концов.
– Хм-м.
Его темные брови взлетели вверх.
– Хм-м? Это твой ответ?
Я пожала плечами:
– Почему нет? Ты же его часто используешь.
Подергивающиеся уголки его рта грозились расцвести в полноценной улыбке. Но он вовремя взял ситуацию под контроль.
– Кажется, мы понимаем друг друга.
– Думаю, да.
Это не должно было наполнить меня предвкушением. Но так и случилось. С деловым кивком я направилась к нему, но он остановил меня, пригнувшись. Хотя его губы не коснулись моего уха, я ощутила его горячее дыхание на своей коже. Меня
– Спасибо, Эмма, что спасла меня от моей мужской гордыни.
Я не смогла бы скрыть улыбку, даже если бы попыталась. Она расплылась по лицу, словно солнце, которое греет от щек до кончиков пальцев.
– Не за что, Люсьен.
Он хмыкнул – о, как же мне нравилось хмыканье этого мужчины, – а затем уселся на водительское сиденье.
Мы не разговаривали, пока выезжали с парковки, но затем он снова включил радио. И он казался расслабленным. Я могу поклясться, что уловила исходящий от него запах ванили. Не сладость ароматической свечи, а темную цветочную ноту настоящей ванили. Я не могла представить, чтобы парень вроде Люсьена пользовался одеколоном, но казалось просто невероятно заманчивым наклониться и понюхать его.
Это, конечно, было бы чересчур. Он и без моих посягательств оставался скрытным.
– Мы уже близко? – спросила я, чтобы отвлечься.
– Да. – Он стрельнул в меня косым взглядом. – Извиняюсь за то, что заснул.
– У меня тоже бывают мигрени. Сон – лучшее лекарство.
– Хм-м.
– Эти твои «хм-м» каждый раз заставляют меня улыбаться, знаешь?
О, неужели я почти вижу его ответную улыбку?
– И почему это плохо?
А он вообще знает, что флиртует? А я знаю?
Все это виделось глупым. Я собиралась пробыть здесь совсем недолго, и спать с внуком бабушкиной подруги было бы не только идиотской затеей, но еще и способом причинить себе боль. Я не очень-то хороша в случайных связях. И почему-то мне не казалось, что Люсьен принадлежит к тому типу парней, с которыми заводят серьезные отношения. Скорее всего, все закончилось бы игнорированием с его стороны, а я бы чувствовала себя дурой.
Потерявшаяся в собственных мыслях, я почти пропустила съезд с шоссе и поворот на очень узкую дорогу, которая пролегала вдоль сельской местности. Я вдруг обрадовалась, что не вела машину эту часть пути. Ничего хорошего из этого бы не вышло, я бы просто завела нас в дебри, пока Люсьен спал. Сквозь деревья я мельком увидела искрящийся голубизной океан. Кое-где за воротами виднелись крыши массивных домов. Сочный, солнечный Эдем.
Люсьен подъехал к воротам из кованого железа, прикрепленным к бесконечной полосе белых оштукатуренных стен, покрытых глициниями и бугенвиллеями [20] . Ворота соединяла арка из железа, а посередине красовалось название – «Роузмонт», – написанное золотыми буквами.
– Добро пожаловать в Роузмонт, – без энтузиазма произнес Люсьен.
Поместье находилось в тени оливковых деревьев. Мы подъезжали медленно, и я открыла окно, чтобы насладиться свежим воздухом.
20
Бугенвиллея – род вечнозеленых растений семейства никтагиновых.
– Господи, клянусь, я слышу запах лимонов, – сказала я, делая глубокий вдох.
– Так и есть. Рядом с поместьем растет много цитрусовых.
–
– Счастье, – озадаченно повторил Люсьен.
– Не знаю, как еще объяснить. – Я пожала плечами с легким смешком. – Слышу аромат лимонов и чувствую себя счастливой. Полной надежд.
Он хмыкнул.
Дорога вырулила на кольцевую дорожку. Главный дом нежился в изящном покое. Частично итальянская вилла, частично асьенда [21] . И все такое калифорнийское. Красные и розовые розы расползлись по кремовой штукатурке и обвились вокруг кованых перил.
21
Асьенда – крупное частное поместье в Испании и Латинской Америке.
– Совершенно потрясающе, – выдохнула я, изумленно рассматривая все вокруг.
– Да, так и есть. – На этот раз в голосе Люсьена прозвучала мягкость, но на дом он не посмотрел. Он припарковался, затем взглянул на свой телефон. Пока он что-то читал на экране, его губы сжались в полоску. – Мами пришлось уехать по делам, но она вернется примерно через час.
– Мами?
– Амалия. Я зову ее Мами. Мой термин для бабушки.
– Как мило.
– Пытаешься вывести меня из себя, не так ли?
– Это очень просто. Заставь меня хотя бы чуть-чуть потрудиться.
Взгляд Люсьена пересекся с моим, и у меня перехватило дыхание, жар разлился внизу живота. Я подумала о всех тех способах, которыми он мог бы заставить меня потрудиться. Может, он тоже об этом подумал, потому что холодные зеленые глаза уже не казались мне такими уж холодными. Но затем он моргнул, и любой намек на чувственное подразнивание испарился.
Не говоря ни слова, он выбрался из машины и стал вытаскивать мои вещи. Я последовала за ним, но он тут же отмахнулся от любых попыток помочь ему. Если честно, меня немного впечатлило то, с какой легкостью он поднял четыре большие сумки.
– Ты в «Сирано», – сказал он, шагая по извилистой садовой дорожке, усеянной пальмами, лимонными деревьями и вьющимися бугенвиллеями.
– Как у Эдмона Ростана [22] ?
– Да. Мами любит называть гостевые дома в честь выдающихся персон из французской литературы. «Дюма» почти готов. Потом я начну работу над «Бодлером».
– Сирано – один из моих любимых персонажей.
– Распространяется только на имя. Не на декор. – Он остановился у бунгало, похожего на миниатюру большого дома. – Не жди бюстов большеносых мужчин или чего-то в этом роде.
22
«Сирано де Бержерак» (фр. Cyrano de Bergerac) – драма (героическая комедия) в стихах Эдмона Ростана, написанная в 1897 году.
– Ну вот, теперь я разочарована.
– Переживешь.
Люсьен завел меня внутрь. Мне понравились арочные дверные проемы, облачно-белые оштукатуренные стены и темные деревянные балки. Высокие французские двери пропускали золотой калифорнийский свет.
– Спальня там. – Он указал на дверь сбоку от уютной гостиной. – Ванная комната внутри. Там ты найдешь полотенца и свежее постельное белье. Кухня полностью укомплектована. И… что же еще? – Люсьен почесал затылок, осматривая маленькое бунгало критичным взглядом. – О, на обеденном столе лежит список с номерами Амалии и главного дома.