Сладкий лжец
Шрифт:
– Здесь красиво, Люсьен. Спасибо.
Он хмыкнул. Как и ожидалось. Я подавила улыбку. Этот мужчина практически вибрировал от необходимости убраться отсюда как можно скорее. Мне подумалось, что нахождение рядом с незнакомым человеком в течение целого часа и мигрень довели его до точки кипения.
Я бросила сумочку в милое кресло в испанском стиле.
– Перелет измотал меня. Думаю, нужно вздремнуть.
– Тогда я пойду. Просто позвони в дом, если что-то понадобится. Сэл поможет тебе, если Мами не ответит.
Кто такой этот Сэл, я не спросила. Люсьен уже
– Увидимся, Люсьен.
Он моргнул, и длинные ресницы скрылись за упавшими на лицо прядями волос цвета красного дерева.
– Хорошенько отдохни, Эмма.
Сказав это, он ушел. Дом вдруг странным образом опустел.
Налив себе стакан лимонада, который нашла в холодильнике, я направилась в спальню и забралась на высокую большую кровать, чтобы позвонить своей подруге Тейт.
– Добралась без проблем? – спросила она без предисловий. Я достаточно плакалась ей в трубку, чтобы она переживала обо мне.
– Ага. Полет был нормальный. Поместье очень красивое. Собираюсь немного осмотреться. Поездка сюда оказалась… интересной. – Как только я произнесла эти слова, то тут же захотела забрать их обратно. Мне не хотелось говорить о Люсьене, однако отпечаток, оставленный им, был свеж, как если бы он действительно дотронулся до моего тела, и я не смогла сдержаться.
Как я и боялась, голос Тейт оживился:
– Почему же интересной?
Я могла бы солгать или уклониться от ответа, но мой большой рот уже распахнулся, и назад дороги не было.
– С чего бы начать? Сначала я подумала, что мой водитель – это фанат, желающий приударить за мной ради селфи. – Тейт хихикала, пока я рассказывала ей остальное и морщилась от воспоминаний. – Вообще-то, он внук Амалии.
– Он горячий, да?
– Я такого не говорила.
– Поэтому я знаю, что так и есть.
Сморщив нос, я отпила немного лимонада. Он оказался на удивление освежающим и вкусным.
– Ладно, он горячий. Но также совершенно закрытый…
– Я его не виню, Мисс «Никаких фоток со мной».
– Ты меня, конечно, не видишь, но я показываю тебе средний палец.
– Да шучу я. Слушай, все бывает. Ты вошла в режим самозащиты и на каждого смотришь как на угрозу. – Тейт тоже была актрисой и снялась в давнем и очень популярном ситкоме на кабельном телевидении. Ее тон стал дразнящим. – Хотя у меня никогда не случалось подобного с горячим парнем, с которым я была бы в непосредственной близости на протяжении всего отпуска.
– Господи. Я чувствую себя идиоткой. Он, очевидно, разрывался между желанием расхохотаться мне в лицо и убежать прочь из аэропорта.
– Воспринимай это как вызов. Как только ты покажешь ему настоящую себя, он не сможет устоять.
Я уже была собой. И точно не хотела делать из Люсьена вызов. Да и вообще из какого-либо мужчины.
– На самом деле это не имеет значения, – сказала я с напускным легкомыслием. – Мужчины не входят в мой список дел в отпуске.
– Мужчины всегда должны быть в списке дел, Эмс. По крайней мере, они должны заниматься тобой, особенно в отпуске.
–
Одно лишь упоминание его имени заставило меня неловко сжаться внутри. После того как я поймала его, он улетел домой в Лос-Анджелес первым рейсом. Мне понадобился месяц, чтобы уладить все дела в Исландии, но после я не смогла полететь домой, ведь мы с Грегом жили вместе, и черта с два я бы вернулась туда, пока он там.
Мне нужно было найти новое жилье. Привести свою жизнь в порядок. Желание затаиться и просто остаться здесь было совсем не в моем духе. Обычно я шагала по жизни, преисполненная решимости взять ее под контроль. Но с тех пор как бабушка рассказала мне про Роузмонт, я ухватилась за идею, будто за спасательный круг. Что-то внутри меня настаивало на том, что я обязана там оказаться. Может, это глупо. Но я приехала, и, даже несмотря на общение с грубым, но слишком уж горячим Люсьеном Озмондом, заставившим меня нервничать и предвкушать каждую новую встречу с ним, я чувствовала себя хорошо.
– Грег был дерьмом, – сказала Тейт, втягивая меня назад в разговор. – Но не списывай со счетов всех мужиков из-за одного дурного.
– Ты же меня знаешь, – нахмурилась я, одергивая сарафан. – Дело не в этом. Просто… этот парень, – по неведомым причинам я пока не могла произнести имя Люсьена вслух, – всем своим видом дает понять: «Отвали от меня». Я никогда еще не встречала кого-то настолько закрытого. – И все же он флиртовал. Я не представляла, как это работает. Он флиртовал, однако ему это не нравилось. – И в этом месте от него не скрыться. Можешь себе представить, как было бы неловко на следующий день после? Нет уж, спасибо. Пожалуй, я сяду и буду наслаждаться своим одиночеством.
– Одиночество – отстой, Эм.
Я подавила улыбку.
– Говоришь как экстраверт.
– Сказал интроверт.
Мы обе захихикали.
– Что ж, – сказала она. – Делай все, что нужно, чтобы почувствовать себя лучше, а затем возвращайся домой. Я скучаю.
– Взаимно.
Я повесила трубку с грустной улыбкой. Я и правда скучала по Тейт. Но возвращаться домой не хотелось. У меня ведь и дома больше не было. Это вызывало нешуточную тревогу, поэтому я свернулась калачиком на кровати, обняв руками мучительную пустоту, что поселилась в моей груди.
Оказалось, мне требовалось вздремнуть. Приоткрытые окна впускали в дом сладкий ветерок с ароматом глицинии, и, свернувшись калачиком на плюшевой кровати с шелковыми одеялами, я спала, не ворочаясь и не заботясь ни о чем. Это было великолепно. Проснувшись, я почувствовала себя отдохнувшей и бодрой.
Приняв долгий горячий душ и высушив волосы, я вернулась в гостиную и обнаружила, что в почтовый ящик засунули конверт.
Это оказалось приглашение на кофе с пирожными в четыре часа. На пергаментной бумаге кремового цвета, написанное каллиграфическим почерком. Яркая радужная бабочка с золотой каймой украшала нижний угол записки рядом с подписью, нацарапанной росчерком: «Амалия».