Сладостный вызов
Шрифт:
— Здесь недалеко, рядом с конюшней, стоит повозка, ожидая отправления. Мне нужно, чтобы ты подал мне ее.
— Да, сэр! — молодой человек стащил шляпу с золотистых волос и поспешил выполнить поручение. Вскочив на пятнистую кобылу, он поскакал вниз по улице, направляясь на другой конец города, где располагалась конюшня Маршалла.
Брэм проводил его взглядом, чувствуя какое-то неудобство.
Если он собирается сломать планы Шеффилда, то это надо делать сейчас, прежде чем Уилкинс вернется, прежде чем он приедет в повозке, наполненной золотом Союза. В любом случае теперь уже
И все-таки груз нужно переименовать, стереть с ящика надписи, утверждающие, что его содержимое — собственность Союза.
— Куда поехал Уилкинс?
Брэм с трудом удержался от того, чтобы нагрубить, когда из гостиницы вышел Джим Кейси и остановился у него за спиной, так, что Брэм не мог разглядеть выражения его лица. Но ему и не нужно было его видеть. После стольких лет, проведенных вместе, Брэм мог закрыть глаза и без труда представить себе Джима — высокого человека с кудрявыми волосами. Понадобилось много времени, прежде чем Брэм смог попасть в командование армии Конфедерации. Он был разведчиком, а затем добровольно подписал договор с секретной службой. И те, кто с ним остался, были его самыми лучшими офицерами.
— Я послал его за повозкой с вещами.
— С вещами?
Это был обычный вопрос. Брэм точно не мог сказать, звучало ли в нем что-либо, кроме любопытства.
— Там кое-какие вещи для моей жены.
Кейси пожал плечами так, словно это его не касалось.
— Мы должны добраться до Солитьюда за день.
Брэм кивнул.
— Верхом — да. Но дороги сейчас в ужасном состоянии, и Шеффилд велел мне держаться подальше от постоялых дворов, чтобы путешествие осталось незамеченным, ведь это наше последнее задание. Было бы хорошо, если бы получилось добраться туда за два дня — ведь наша повозка очень тяжела.
Намек был сделан и с легкостью вплетен в обычную беседу, но Кейси не подал виду, что заглотнул наживку, хотя, казалось бы, звучало все это странно. Женщина, которую выкрали прямо из церкви, вряд ли могла иметь что-либо с собой, кроме одежды, которая была на ней, — эта женщина, оказывается, была обладательницей целого тяжеленного багажа.
Шеффилд ошибается, сказал себе в десятый раз Брэм. Эта видимость прохладного интереса не могла быть поведением предателя. Он вел себя уверенно и не был расстроен.
— Сообщи гостиничному управляющему, что мы уезжаем в течение этого получаса, — приказал он.
Кейси салютовал ему:
— Да, сэр.
Брэм видел, как он исчез в дверях гостиницы.
Шеффилд все-таки ошибается, повторил он про себя. Но, как он ни старался, зерна подозрения уже дали ростки в его душе, и с этим трудно было бороться.
Теплое октябрьское солнце отражалось в окнах, когда Маргариту выводили из номера. Бабье лето, казалось, слишком затянулось, хотя, видимо, во время путешествия погода может еще испортиться. Она должна была благодарить судьбу за то, что Брэм все-таки нанял повозку. Крытый экипаж, слава Богу, ему тоже было бы не по душе, если бы зеваки на улицах останавливались
Черт бы побрал этого Брэма Сент-Чарльза. Она никогда не простит ему того, что он с ней сделал, в одночасье разрушив ее планы на будущее.
— Сюда, дорогая.
Она могла только сжать зубы, услышав приказной тон, которым разговаривал с ней Брэм, его рука крепко обнимала ее за плечи, а пара других мужчин, одетых в форму солдат Конфедерации, замыкала шествие.
— С кем мы поедем? — спросила она, разглядывая свой эскорт, но он просто сделал вид, что не понял ее вопроса.
— Ни с кем. Я подумал о твоих тете и дяде, так же как и о дражайшей Нанни Эдне. О них позаботятся, пока я не разрешу тебе послать за ними.
Услышав это, она почувствовала новый прилив ярости.
— Разрешишь? Разрешишь! Ну уж нет! Я никуда не поеду без моих родственников. Они не могут оставаться здесь, в самом жерле сплетен. — Она от злости топнула ногой. — Ты пошлешь за ними немедленно, и я поеду вместе с ними. Иначе я умру от беспокойства за них.
— Ты должна была подумать об этом раньше, когда просила меня выполнить некоторые твои поручения.
Она взглянула на охранников — крепкий сорокалетний мужчина с пепельными вьющимися волосами и маленький кривоногий солдат лет пятидесяти. Ей показалось, что Брэму приятно демонстративно принуждать ее подчиняться на глазах у всех.
— Я не поняла сначала, что ты просто-напросто взял собор Святого Иуды штурмом, — ядовито прошипела она.
— Ты должна была знать, что я приду за тобой.
Она остановилась.
— Я думала, ты умер! Я тебе уже говорила. А теперь ты должен послать за моей семьей. Я никуда не поеду, пока ты этого не сделаешь.
— Поедешь, даже уже едешь.
Она уперлась пятками в землю.
— Нет.
Брэм приблизил свое лицо к ее лицу, так, что они смотрели глаза в глаза.
— Да. Либо силой, либо по твоей доброй воле. Мне все равно, как.
— Я закричу, — начала угрожать она, но, казалось, это его абсолютно не волновало.
— Давай, попробуй. Если кто-нибудь обратит внимание на происходящее, то тебя тут же узнают, вспомнят про скандал в церкви и пойдут дальше своей дорогой. Кроме того, у мужей в этой стране неограниченные права на своих жен.
— Как это чудовищно.
— Мне все равно.
— Я думала, что твои обожаемые Соединенные Штаты были основаны на принципе свободы воли. Разве не за это ты сражался на войне? — она с тоской посмотрела на него. — О, прости меня. Я забыла. Ты поклялся, что будешь защищать Союз до самой смерти, но сражался ты на стороне Юга.
Маргарита почувствовала небольшое удовольствие, когда ее замечание заставило его со страхом оглянуться на солдат.
— Что же заставило тебя так быстро изменить твои убеждения, а? — добавила она.
— Хватит! — его голос был жестким. — Сейчас ты едешь вместе со мной.
— Насколько я помню, иногда во время твоей обожаемой войны Линкольн освобождал рабов, — продолжала она, когда он выводил ее из холла.
Брэм снова повернулся и крепко прижал ее к себе так, что ей уже некуда было деваться от него.