Слава не меркнет
Шрифт:
удалось вырваться из свинцовых объятий неба. В ту же минуту он увидел, как в голове и в конце колонны
взметнулся столб пламени. Паника охватила шоссе. Было видно, как из автомобилей выпрыгивали
солдаты и поднимали обращенные к небу руки. Горевшие машины и громадные воронки превратили
шоссе в тупик, выхода из которого не было. В этот момент появились штурмовики. Они шли на высоте
пятнадцати — двадцати метров, сметая все своим огнем.
То, о чем Дуглас
учениях и маневрах, теперь он проверял в бою.
Пройдут годы, и многие из тех, кто штурмовал тогда шоссе под Мадридом, вспомнят об этом, атакуя
вражеские колонны под Москвой и Ленинградом, Курском и Смоленском. Спасаясь от «черной смерти»
— знаменитых «Илов», будут бежать гитлеровцы. Но тогда в Испании не было «Илов», и все это было
впервые. [78]
...На шоссе творилось что-то невообразимое. Обезумевшие водители бежали с дороги. Машины
сваливались в кювет, а самолеты сбрасывали и сбрасывали бомбы, поливали дорогу пулеметным огнем.
Подошедшие испанские части и интеровцы закрепили успех летчиков. В этот день по всей цепи
республиканцев курили итальянские сигареты, которые вместе с другими трофеями были захвачены на
шоссе. Но в первую очередь их, конечно, послали в подарок летчикам. «Вот так окончатся все штучки
Муссолини — дымом», — шутили повсюду.
Но это было лишь начало. Авиация республиканцев не давала противнику ни минуты передышки. На
аэродромах Дуглас организовал настоящий конвейер. Не успевало сесть одно звено, в небо взмывало
другое, а в это время над головой легионеров висело уже третье.
Беспрерывно работала оружейная мастерская, на дверях которой висел плакат: «Принимается оружие
любых марок. Средства — в пользу Межрабпрома».
Здесь трудились и наши мастера и испанские рабочие. Механики приводили в порядок самолеты.
Настилались полосы из досок, жердей и соломы. И опять машины выруливали на старт.
На все уходили считанные минуты. И так по пять-шесть раз в день. Летчики не знали усталости. О ней
просто никто не думал.
Для хваленых асов из легиона «Кондор» и для хвастливых победителей безоружной Абиссинии погода
была неподходящей. Лишь когда проглянуло солнце, они решились взлететь. Но было уже поздно. Под
ударами подошедших интернациональных бригад, дивизий Листера и Модесто, танкистов Павлова
итальянский экспедиционный корпус начал отступать. [79]
Майор Джованни, командир одной из бандер дивизии «Божья воля», вышел из автомобиля, чтобы
выяснить, чем вызвана задержка колонны. Но на перекрестке у Альмадронеса разобраться
было невозможно. Отступавшие войска запрудили всю дорогу. Делать было нечего. Приходилось ждать.
Майор присел у обочины, вынул заветную тетрадь, в которой вел дневник, и записал:
«Все смешалось. Полнейший хаос. Слава богу, что такая погода, а то не знаю, что с нами было бы, если...»
Тетрадь в кожаном переплете так и осталась лежать у обочины. То, на что надеялся итальянский майор, не сбылось. Самолеты все-таки появились. Они зашли вначале с севера, где находилась голова колонны, а
затем на тылы отступающих обрушилась группа бомбардировщиков, за ними истребители проутюжили
всю колонну из конца в конец. В довершение всего над шоссе прошлись истребители прикрытия.
План атаки был выдержан безукоризненно. Продолжалась она всего минут двадцать. Следом за этим
разгромили эшелоны в Сигуэнсе бомбардировщики. Штурмовики и истребители вновь ударили по еще
не пришедшей в себя «Божьей воле». Поднявшаяся в воздух почти вся авиация итальянцев не в силах
была помешать этому. После двух-трех встреч с истребителями республиканцев «Фиаты» вообще
оставили поле боя. Победа была полной.
Вот что скрывалось за короткими строчками газетного сообщения, которое с волнением читали в те дни
во многих странах мира: «Разгром 2-й и 3-й дивизии итальянцев начался после того, как была введена в
действие правительственная авиация».
Весть о победе под Гвадалахарой всколыхнула [80] мир. Значит, против фашистов можно не только
выстоять, но их можно еще и побить!
Особенно сильное впечатление произвели на всех действия авиации. Их анализировали, оценивали, сравнивали, сопоставляли крупнейшие авиационные авторитеты мира. Ведь они опрокидывали многие
теоретические положения, заставляя по-новому взглянуть на роль и возможности авиации. И спустя
двадцать пять лет, несмотря на то что за это время успела начаться и закончиться вторая мировая война, французский генерал Пиоле пишет: «Участвовавшие в битве советские добровольческие авиагруппы
обеспечили неоспоримое господство в воздухе. Показали высокое мастерство, прекрасную
маневренность, энергичное руководство со стороны своего командования, хорошую выучку в части атак
с бреющего полета».
И далее французский генерал замечает: «...атаки под Гвадалахарой произвели сильное впечатление на
немецкий легион «Кондор». Командующий советскими авиационными частями замечательно
воспользовался обстановкой, правильно ее оценив, проявив дерзость чрезмерную».