Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
– Слушай, Яков? А как вообще здесь живется? Ну, не в Грабино, а вообще в Тамане?
Мужчина заёрзал на скамье. Похоже, шкала алкоголизации его нанимателей повысилась с уровня «всех люблю» до отметки «поговорим за жизнь». Что ж, отчего же не поговорить? Коли его кормят и поят.
– Как насчёт подсесть вон к тем ребятам? Они как раз оттуда. Купцы. Они с вами историями и поделятся, а вы с ними.
– Ваше Величество, может… – Лео прикусил язык, поймав недружелюбный взгляд Мизори.
– Тебе, смерд, слова не давали! – ответила она подчёркнуто громко. – А изволь спросить, не против ли они нашего
– Драться, говорю, умеешь? В смысле, хорошо дерёшься? – уточнила она.
Леонард неуверенно кивнул. В своё время ему туго пришлось: низкорослый, хилый, а в кавалерию брали преимущественно таких, юноша частенько бывал бит прочими членами славного наёмничего семейства. Ушёл не один год на то, чтобы выработать меры противодействия, и сейчас можно было со всей уверенностью заявить, что из парней второй конной роты он лучше всех умеет махать кулаками.
– А почему вы спросили? – сейчас в нём боролись уважение к королеве и необходимость конспирации.
– Да так, – Торвальд загадочно улыбнулась, – скоро узнаешь.
Спустя час деловые переговоры переместились в центр заведения. Тяжёлые столы были сдвинуты, образовав единый стол, с одного конца которого расположились граждане Тамана, а с другого – обитатели центрального региона. По всему залу разносилось хлюпанье и чавканье, брань и крики, но громче всех орала парочка купцов.
Торговые люди занимались тем, что Леонард, будь он потрезвее, обозначил бы как «беседа о политике». На деле же они просто спорили, чей правитель гнуснее. Схватка была нешуточная. Мужчины бросались устными аргументами, тыкали друг другу в физиономии документы, привлекали свидетелей, один из них даже удосужился продемонстрировать следы от кнута, которые, по его словам, оставлены на заду самим лордом Фраем! Другой свидетель не остался в долгу, показав выжженное на спине клеймо с надписью «вор», которую на него безвинного поставила жестокая королева.
Лео сохранял спокойствие. Это всё, что он мог сделать в подобной ситуации. Однако сохранять хладнокровие ему удалось не долго. Ведь одно из порождений бездны, о которых говорили жители, подперев подбородок рукой сидело сейчас рядом с ним и пристально изучало болтунов. Особенно двоих – Торцека и Армена. Леонард чувствовал, как нарастает в девушке напряжение, наблюдал, как сжимаются и разжимаются пальцы. Меж солдат королева был знаменита своей вспыльчивостью и курьер ощущал, что очень скоро убедится в этом воочию.
– У нас в Тамане такие высокие налоги, что только и остаётся, как снять с себя шкуру и пустить на сапоги, – стенал Армен.
– У нас всё гораздо хуже: после продажи сапог ты ещё должен останешься! – не сдавался Торцек. – И не мудрено, сто пятьдесят процентов с прибыли дерёт эта курва.
– Фи, подумаешь, деньги. Прожить и без деньгов можно. А как угонят тебя на стройку очередного храма, по-другому запоешь! Кормят там из рук вон плохо, и работаешь не покладая рук задарма...
– Тоже мне, новость, вот у нас чуть что – сразу лес валить. Если летом, то ладно... А зимой, в стужу, в метель... А ежели не
– Плети. Плети это что, – поднялся молодой парень с таманской стороны. Засучив рукав рубахи, он продемонстрировал недостающие пальцы, – а вот режет ли вам ваша злыдня пальцы?
– Пальцев не режет, – свидетель от Мизорсбурга задрал майку, показывая несколько свежих колотых ран, – она чуть что сразу на вилы насаживает!
– На вилы – это как-то не по-королевски, – послышался недоверчивый шепоток.
– Так дьяволица же! Для них для, рогатых, вилы самое что ни на есть природное орудие! Да не вру я, всеми богами клянусь!
– Ну и ладно. А что у вас с казнями? Вот у нас давеча троих казнили прямо на центральной площади. Живьём в кипящую смолу бросили. Наш граф сволочь опытная, уже двадцать лет лютует, но до такого ещё не доходило.
– Эка невидаль. На площади. Вот когда сидишь в доме и знать не знаешь, что и когда с тобой сотворят, вот что страшно! А шлюшка наша венценосная с фантазией. Такую штуку учудила: уселась, значит, на престол и говорит, что светлой будет. Справедливой, доброй, честной. А потом как возьмёт всех за горло...
– Так сие она у нашего ирода подглядела. Он ещё год назад такой фокус отчебучил. Грешен, говорит, раскаиваюсь. Буду у богов прощение вымаливать. Ну, мы обрадовались. А этот изувер и за нас взялся. Души наши спасать. Отправляет их в золотые чертоги, что твой дядька беличьи шкурки на базар. Чую, скоро так и спасать некого будет…
– Ты вы хоть готовы были. А у нас двадцать годков добрый король правил.
– Зато у вас девка. Как ни крути, а глаз радует.
– Нечем ей глаз радовать.
– Вот так совсем?
– Совсем. Тоща аки камбала сушёная.
– Коли так, правда твоя. И владычица твоя отвратнее лорда нашего. Это ж надо, злюка, да ещё и страшная!!!
Момент Лео почувствовал отчётливо. Ещё на слове «камбала» от Её Величества запахнуло холодом, да так, что за спинами послышались прошения дровишек в камин подкинуть. Да, теперь он понял, отчего у него выспрашивали про умение драться. Он наблюдал, как Мизори поднимается с места, как отводит назад руку...
Торвальд уже готова была начать, но случилось нечто невероятное: Торцек ухватил Армена за ворот и что есть мочи приложил его о стол.
– Ах ты паскуда!!! – только и успел крикнуть купец. Но в его челюсть уже влетел кулак одного из таманцев, того в свою очередь припечатали с мизорсбургской стороны.
Колдунья стояла, не в силах пошевелиться, а драка ширилась, втягивая в себя всё новых и новых участников. Даже когда в её сторону полетела глиняная миска, девушка продолжала таращиться, раскрыв рот, который лишь чудо спасло от потери зубов. Чудо, по совместительству Леонард, оттолкнуло Её Величество в сторону. Миска просвистела над их головами и врезалась в стену, окатив дерущихся градом черепков. Через минуту королева и её верный страж уже были на ногах, а ещё через минуту – в самой гуще схватки, которая на этот раз носила яркий территориальный характер. С улицы к противоборствующим сторонам подтягивались подкрепления и, несмотря на поздний час, драка становилась лишь жарче. Определёно это была самая массовая драка в жизни бывшей путешественницы. И она была просто обязана её выиграть!