Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

– Мессир Саймон, – подоспевший соратник принялся трясти впавшего в ступор и осевшего на пол мужчину, – ещё не всё потеряно. Можно отправить посланца самим. Сказать, что парламентёр Алаара заблудился, скинуть пару требований. Её Величество нас поддержит!

– Конечно поддержу. – закивала головой Мерль. – Я же эльф! Я за мир!

– Вообще-то, труп посла вы приказали вернуть отправителю, – Торблет перелистнул очередную страничку отчёта.- Мы под это дело лучших лошадей выделили.

– Я нечаянно... – эльфийка совсем упала духом. – Я всего две недели правлю. Обещаю, со следующим послом всё получится.

Все в зале понимали, что следующего посла не будет, а возможно и их самих не станет. Было известно имя алаарского командующего. Тёмные эльфы

сами по себе не отличаются миролюбием, а после столь дерзкого поступка Карнаж должен просто вскипеть от ненависти. Даже если жители города отдадут всё, что у них есть, и будут на коленях молить захватчиков о милосердии, им не удастся вымолить даже более мягкий способ убийства.

– Ваше Величество! – в распахнутые двери ворвался Джафар. – Дурные вести! Урух-гин из орочьего посольства только что сообщил, что гарвейцы перекрыли дорогу через Западные горы. Мы отрезаны! Кстати, кто это у нас тут? Добровольцы?

Слегка отошедший от потрясения Саймон помотал головой. Воевать не про него. Если смерть в лице алаарского нашествия и настигнет его, то пусть встретит в тёплой постели с горячей любовницей. Пусть павшие в бою обзавидуюся!

– Неудачно получилось, – когда стража, посетители и королева покинули залу, министр общественных связей наконец соизволил поделиться своими мыслями.

– Напротив, – главнокомандующий стоял у окна, наблюдая за попытками воинства стать воинством. – Тёмные эльфы крайне жестокий народ. С ними можно договориться, но лишь когда ты значительно сильнее. Во всех прочих случаях они приложат все усилия, чтобы тебя прикончить. Колебаться наши враги не будут. Но теперь и у нас нет возможности колебаться. Как полководец ставит армию позади пропасти, ломая за собой единственный мост, так наша королева избавила нас от надежды решить дело миром. Надежды абсолютно ложной.

– То есть, ты думаешь, она специально?! – Торблет попытался вспомнить за Мерль хоть один плохой поступок. – Светлая эльфийка? Такого не бывает! Обозвать, дать оплеуху, в самом крайнем случае киянкой врезать может. Так и то её надо довести. А безоружного человека, да к тому же посланца, и столь жестоким способом...

Джафар на секунду задумался, а в следующий миг раздосадованный мужчина хлопнул себя полбу. Выскочив в коридор, он бросился в сторону покоев Мерль. Вдалеке слышался шум битвы, но будучи не чуждым дедукции человеком, Багарди-Джамал не стал доставать оружие, ведь он увидел именно то, что и ожидал. Примерно с десяток стражников дрались у тела распластанной на полу эльфийки за право оказать ей первую помощь. Зариец молча подошёл к девушке и уже было нагнулся, когда его с истинно солдатской вежливостью осудили за попытку внеконкурсного спасения и предложили поучаствовать в розыгрыше столь ценного права. К большому сожалению для говорившего, Джафар ещё не вышел из образа сурового главнокомандующего и с размаху ударил стражника, отбросив его в угол комнаты и оставив на стальном нагруднике небольшую вмятину. Какое-то время он обеспокоенно наблюдал за реакцией остальных, но даже разгорячённые дракой солдаты не решили спорить с почти двухметровым зарийцем. Бывший наследник Песчаной империи подхватил девушку на руки и понёс... нет, не к врачу, этот шаг точно мог стоить ей жизни. Просто в безопасное место.

====== О предательствах и предателях. Часть четвертая ======

Виалометоризаниэль шёл по осеннему лесу, преисполненный королевского величия, золото на его одеяниях переливалось подобно разноцветной листве. Правитель Бескрайнего леса, первый в истории повелитель всех эльфов, избранный на долгие века хранить мир в светлом царстве бессмертного народа. Но не только эльфы были его подданными, аура королевского величия действовала на всех обитателей леса. Звери и птицы сбегались, чтобы выразить ему своё почтение, белки приносили самые вкусные орехи, лисы – самых жирных мышей, соловьи, сороки и вороны славили его своим пением. Даже деревья склоняли лохматые ветви при приближении великого короля.

Признаться,

Виалометоризаниэль был не только первым, но и последним королём эльфов. Примерно через год общения с лезущими в глаза ветками, галдящими канарейками, зайцами, которых приходилось распинывать, чтобы хоть куда-то пройти, и львами, каждый из которых требовал почесать ему брюшко, кончилось даже эльфийское терпение. Ходили слухи, что Вал стал первым солнечным эльфом, покинул исконные земли своего народа и устроился работать на живодёрню.

Вечерело, пьяное солнце тяжелой раскалённой головой погружалось в бездонную супницу горизонта, поливая распластанных на земле людей брызгами рыжего света. Поле битвы было усеяно телами, но не мёртвыми. Пьяными. Те, кому было суждено пасть от меча, пали от алкоголя, в который раз доказав неотвратимость судьбы. Большинство же людей всё ещё были на ногах, усевшись у костров, они уминали щедро предоставленную крестьянами еду и упивались вином и пивом. Две армии, Лурезиля и Элии, братались, готовясь к совместному походу на столицу графства.

Хотя не исключено, что планы Николая будут простираться много дальше. До самого Мизорсбурга, – подумал почтенный правдописец Гильермо, и самописное перо записало мысль. Перо было символом должности королевского историка, передавалось от писца к писцу и согласно преданиям могло записывать только правду. Тем же, кто не верил в предания, обычно отрубали головы. Но вернёмся к Гильермо. Ему выпала великая честь наблюдать возвышение молодого принца и первый в истории Лурезиля поход на север. Потому и спешил мужчина. Пробиваясь меж шумных празднующих, отшучиваясь от предложений разделить крестьянское пиво, жён и дочек летописец, подобрав подол мантии, мчался к палатке своего господина. Вернее, к шатру госпожи Лэнс.

Николай и Глэдис сидели у очага, лениво потягивая вино. При виде историка Николай облегчённо вздохнул, а женщина улыбнулась.

– Явился! – брюнетка волнующе потянулась. – Только щупленький он какой-то, да и староват. Ты уверен, что он нам пригодится?

– Ты неправильно поняла, – замахал руками принц, – он здесь не для любви. Он будет писать про нас летопись. Любительские летописи – моё увлечение. Неужели никогда не слышала? Это последнее веяние моды. Летописец записывает твои действия, а потом можно позвать герольда, и он их зачитает на каком-нибудь балу.

Гильермо гордо кивнул. Так уж повелось, что принц желал увековечить в памяти все свои победы, как военные, так и любовные. Ночь же страсти, проведённая с леди командующей, является одновременно и первым, и вторым. Она должна остаться в веках!

Только не нравилась правдописцу командующая. Репутация этой женщины была не то чтобы скверной или плохой. Она была худшей из худших. Несомненно, нельзя верить россказням крестьян со ссылками на полученные в драках шрамы, но в случаях с Лэнс крестьян не было. Россказни распускали совершенно случайные люди, проезжавшие мимо выжженных дотла деревень. Страшно подумать, что это чудовище в женском обличье сделает с бедным принцем в постели!

Гильермо тряхнул головой и последние строки чёрными струйками юркнули обратно в чернильницу. Негоже волноваться за героя. Подлинный лидер должен уметь договориться с кем угодно, даже с последней мерзавкой, и суметь обратить её против врага.

Перо подчеркнуло последние строки. Мозг переключился с подлецов и героев на иной словарный набор. Думается «молодой лев» и «прекрасная рысь» будут весьма кстати. И коль скоро кошачьи уже начали лизаться...

...и преисполненная сладостной неги, она рухнула на шёлк перины, – довольный правдописец наконец завершил свой труд. К его великому счастью перо творило само, и свободные руки мужчины могли вершить что заблагорассудится. Правда, женщина несколько раз злилась по данному поводу, слишком громко по её мнению Гильермо хрустел печеньем. А ещё ей не нравилось его «помедленнее, я записываю». Злая и капризная! Ах, она должна быть благодарна Его Высочеству Николаю за то, что он сделал её частью великой истории Лурезиля, а не жаловаться.