Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

Выкрики стихли, Бруно заметил, как люди стали озабоченно озираться по сторонам. Иные взгляды натыкались на облаченные в броню фигуры наподобие его соседа, после чего предпочитали созерцать носы собственных сапог. Солдаты стояли молча, точно ждали чего-то, а потом дружно, как по команде, захлопали в ладоши. Базили удивлённо посмотрел на соседа и тут же получил локтем в бок. Содрогнувшись от боли, он захлопал — сначала тихо, но после очередного тычка начал стараться, не жалея ладоней. Аплодисменты очагами возникали в толпе, пока постепенно не поглотили всё собрание, неудержимо перерастая в овации.

На сердце

Торвальд полегчало. Она поначалу очень переживала по поводу того, как примет народ вооруженных людей, обобравших его день назад. Оказывается, хорошо принял, всё, как и сказал Гуам — нужно было лишь, чтобы они стали ближе друг к другу.

— А теперь позвольте мне продолжить, — ободренная королева извлекла на свет божий кипу листов. — Здесь у нас некоторые новые законы, налоги, подати, сборы, трудовые повинности. Надеюсь, вы, мои славные подданные, примете все перечисленное благосклонно, ибо в конечном итоге всё это лишь для вашего блага.

Загнанные в тиски из шлагбаумов и мусорных завалов люди окончательно пали духом.

На следующее утро по городским кварталам были развешаны листовки с нарядами. За каждым районом закреплялся определенный перечень работ. Прежде всего — уборка мусора, сбор хвороста в лесу и заготовка сена. Пятьдесят лошадей требовали корма, а до зимы было не так уж далеко. Не менее сложно обстояли дела с людьми. Просторный замок без труда вместил полторы сотни человек и вместит еще вчетверо больше, но камень быстро остывает — дворец нужно отапливать. Что может быть хуже больной армии? Голодная амия. Хотя истину, поведанную Зы, Мизори уяснила прекрасно: вооружённые солдаты голодать не будут в любом случае, и это скорее пугало, нежели обнадеживало. Ах да, еще нужны кровати, должны же люди на чем-то спать, ведь не королевы же они, чтобы дрыхнуть на лежанке из стульев. Увы, делать кровати было некому и не из чего, а это значило, что до поры до времени ее воинству придется почивать на соломе, которую тоже еще предстоит добыть. Котелки-то у них есть? Должны быть.

В итоге отдохнуть у Мизори не получилось и минуты. Она познакомилась с большинством своих новых подчинённых, некоторыми их обычаями, иерархией, снаряжением. Меньшинство же отправилось за город — наслаждаться своими новыми владениями. В числе прочих была и жена Ульфа — Грета, милая одноглазая девушка, ровесница Торвальд. Свой отъезд она связала с необходимостью обеспечить маленькому сынишке здоровые условия жизни, однако пообещала вернуться, как только замок и город приведут в нормальное состояние. Гуамоко с данным развитием событий был в высшей степени согласен, ведь отряд покинули преимущественно лишние рты: очень дряхлые старики, беременные, инвалиды, малолетние дети. Но даже без них население дворца увеличилось более чем на сотню человек. Старенькой Эльзе следить за замком в одиночку было уже не под силу, с разрешения королевы она привлекла к делу внуков.

В одной из комнат развернули полковую кухню, готовил повар отряда. Готовил отвратно, однако одна проблема была вроде бы решена, вернее, заменена двумя другими. Во-первых, кухня требовала дрова, крупу, мясо. Во-вторых, вместе с людьми в замок вернулись его прежние обитатели: крысы и мыши. Пушистые разбойники шастали по комнатам, атаковали упомянутую выше кухню, грызли уцелевшую мебель, в общем, всячески выражали свою антимонархическую

позицию.

— О боги, как же это все сложно! — вконец вымотанная девушка рухнула на стол, с головой зарываясь в бумаги. Как же ей хотелось все бросить. И выспаться. А еще наесться и напиться, конечно же. Надо узнать у стражи, не проходил ли через город караван с вином.

— Моя королева изволит отдыхать? — вкрадчивый голос филина прозвучал над самым ухом.

Как же она его возненавидела за последние дни!

— Ну, Гуамчик, ну миленький, поковыряйся в бумажках вместо меня. Я тебя к медальке представлю — когда мы наладим их производство, разумеется.

— На кой мне она сдалась? — наклонила голову птица.

— А действительно, на кой? — задалась вопросом Мизори. — Ну, так она ведь блестящая, красивая.

— Осмелюсь заметить, что я вроде как филин, а не сорока. И хотя существо я в высшей степени интеллектуальное, деньги меня интересуют в последнюю очередь. Вот если бы ее величество наловила для меня мышей…

Торвальд на секунду представила себя, гоняющуюся по замку за мышами. Нет уж, ее и без того считали далеко не гением, а учуди она подобное, точно провозгласили бы очередным безумным монархом.

— Осмелюсь заметить, ваше величество, что ничего сложного в том, что вы делаете, вовсе нет, — первый министр принялся расхаживать по кабинету. — Сейчас вы работаете с одним-единственным городом, пускай даже большим. А между прочим, в вашем королевстве их отнюдь не мало, а есть еще поселки, деревни...

— Да знаю я, знаю. Мы же только вчера разослали всадников в центры провинций — собрать местных дворян в столице, дабы они принесли присягу. Черт! Я совсем забыла...

Громко хлопнув дверью, молодая властительница выскочила в коридор, широким шагом шествуя в направлении темницы. Темницей в замке называли комнату Мерль, что жутко бесило ее величество Торвальд. Комната была не одна и скорее походила на покои, в которых самым невероятным образом появлялись предметы мебели и бытового обихода. Мерль даже умудрилась каким-то образом затащить сюда ванну, а ведь Мизори до сих пор мылась в бочке. Несправедливо! Потому волшебница и решила во имя восстановления справедливости заставить эльфийку сшить ей новые парадные одежды.

Только вот в покоях эльфийки не оказалось. Были только ноги, торчавшие из-под большой махины. Время от времени из-под сего скопления дерева, металла и веревок доносилось бормотание на непонятном языке и вылетали облачка дыма. Пол устилали детали и инструменты.

— Эгей, Миз. Ты принесла мне бурав? — послышался знакомый голосок.

— Эм, нет.

— Тогда для чего ты пришла?

— Платье. Мы, кажется, договорились, что ты сделаешь мне платье к торжественному принятию присяги.

— Миз, я помню. Только скажи на милость — зачем тебе далась эта присяга? Ты ведь уже взошла на престол.

— Но, — королева виновато шаркнула ножкой, — этого ведь никто не помнит. Был праздник, много еды, выпивка, мы гуляли несколько дней. Народ, да и я тоже, позабыли всё, кроме головной боли. Так что оставим это, лучше скажи, как продвигаются дела с платьем?

— Дела продвигаются плохо, — из-под механизма вырвался тяжелый вздох. — Бур сломался, дерево больно твердое, нужно купить новый, иначе мы тут надолго застрянем.