Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
— Боюсь, нашей Миз этот метод не подходит, — эльфийка ободряюще потрепала колдунью по волосам. — Обещаю, когда тебя убьют, я уговорю героя похоронить тебя в красивом гробике подальше от этих нехороших людей.
— Меня что, серьёзно убьют?!
— Всенепременно. Рано или поздно зло терпит поражение под напором большего зла, которое, в свою очередь, уступает ещё большему, так происходит круговорот зла в природе. — Латокинт запрокинул голову, обмениваясь взглядом с Мерль. — Слушайте госпожу пленницу, может, она и излишне инфантильна, но в придворной жизни разбирается прекрасно.
— Да катитесь к дьяволу! Я просто
— Моя королева не сделает этого, — возразил министр.
— Почему это?
— Вы не настолько жестоки. Только представьте, что произойдёт с Парараксом, если его постигнет безвластие. Вы до сих пор не решались рубить головы преступникам, а покинь вы страну, погибнут сотни, а возможно, тысячи невинных.
— Не таких уж невинных, — зло бросила Торвальд.
— Не более невинных, чем Ваше Величество, — смиренно согласился Гуам. — Вы будете вспоминать о совершённом до конца своих дней, а история запомнит вас как трусиху, сбежавшую от собственного народа. К тому же даже если вы отречётесь, есть немалый шанс, что вас попытаются использовать в очередном раунде борьбы за престол. Мне продолжать? Список довольно длинный. В любом случае на месте Вашего Величества я бы остался, хотя бы ради собственной безопасности. Жизнь королевы, пускай даже тёмной, гораздо безопаснее жизни вольной искательницы. Да, вас тоже будут пытаться убить, но от врагов вас будут отделять стены замка, армия и стража, к тому же вы можете ни в чём себе не отказывать… Ваше право как монарха.
— Миз, ты только не сильно огорчайся, ну, можешь поплакать немножко, думаю, один раз Гуамоко разрешит.
— Да не собираюсь я ныть, — волшебница утерла нос кружевной манжетой. — Плакать — значит демонстрировать слабость, так говорил один мой знакомый боцман. А демонстрировать слабость — всё равно, что самому предложить себя унизить. — Глаза, уже начавшие поблескивать, вернули былую холодность, и в их темно-синей глубине заплясали крохотные молнии. — Они называют меня Темной Властительницей? Отлично! Они получат Темную Властительницу!
Голос ее сорвался на крик и вместе с порывом ветра эхом пронесся по комнате, заставляя филина и эльфийку слегка поежиться.
— Вот это боевой дух! — первым в себя пришёл круглоухий министр. — Моя королева, я знал, что вы перспективны, но даже помыслить не мог, что настолько отважно примите эту ношу.
— Миз, ты же это не на самом деле, а только постольку поскольку? — На личике пленницы отражалась неподдельная тревога. — Нет, это, конечно, твое право, но мне хотелось бы, чтобы мы и дальше оставались друзьями.
— Вот дурочка остроухая. Конечно постольку поскольку. Как говорил Форкинс, если враги тебя боятся, то можно обойтись и без сражения. И, конечно, мы останемся подругами, тем более что в моем нынешнем статусе особо не приходится рассчитывать на обилие таковых.
— Ну, тогда… — зеленоглазая девушка вытянулась в струну, вознося вверх левую руку и прижимая правую к груди. — Славься, Тёмная Властительница! — звонкий голосок салютующей эльфийки огласил помещение.
— Славься, Тёмная Властительница! — вторил ей взмахнувший крылом филин.
«Слав., Темн. Власт.», — табличка с большими буквами появилась в куриной лапке.
Мизори не выдержала.
Мизори засмеялась.
Она смеялась искренне и громко, смеялась над королевством, над покойным монархом, над
Славься, Тёмная Властительница! Славься и смейся!
Конец?
====== Два слова о гербах ======
Этот разговор случился уже после полуночи, когда большинство дел было уже сделано и пришло время предаться сну. Однако вместо этого Мизори Первая, свежепровозглашённая королева Параракса, и её первый министр, филин Гуамоколатокинт, предавались словоблудию.
— Может быть, башня на щите? Как символ возвышенности, надежды и опоры, — предложила птица.
— То есть каланчу? Ты хочешь сказать, что я — дылда? — недовольно повела бровью королева.
— Не стоит понимать всё так буквально. А крепость? Как насчёт крепости?
— Слишком толстостенная, — вновь отмахнулась Мизори.
Стоит сказать, что молодое Величество не отличалось благородным происхождением: в рыцари её никто не посвящал, и герба у неё не было. А герб нужен! Это символ. Он на воротах замка, короне, паланкине и боевых знамёнах гвардии, на королевской печати, наконец. Только вот неприхотливая обычно девушка едва речь зашла о чём-то, что будет подчёркивать её статус, моментально задрала нос и вот уже полчаса отвергала все варианты, что предлагал верный советник.
— А единорог? Девочки ведь любят единорогов?
— Ты ещё пони предложи. Девочки много чего любят, например прекрасных принцев и сдобную выпечку. Мне их что, тоже на стяг воткнуть?
— Вам не угодить. Как насчёт меча?
— Сроду железом не махала.
— Дракон? — при этом беленькая курочка, спавшая на плече королевы, встрепенулась. В глазках-бусинках вспыхнул неподдельный интерес.
— Эмм… прости, Белина. Я, наверное, недостойна дракона.
— Миз! А как тебе это! — сидевшая у стола рыжая девчушка на мгновение оторвалась от работы, разворачивая оранжевый платок, на котором был вышит жёлтый утёнок.
— И что это должно символизировать?
— Твою непотопляемость, — уголки губ растянулись в самой искренней на свете улыбке.
— А красный клюв — мою любовь к элю? Благодарю покорно.
— Не хочешь? Ну и не надо. Белина, подержи вот тут.
Курица вспорхнула с плеча правительницы и спикировала на стол, прямо на разложенные куски синего атласа. Было непросто, но Гуам смог настоять именно на этом цвете. Правда, Мерль взяла очень тёмный оттенок, близкий к индиго. Сейчас будущий наряд представлял из себя несколько крупных выкроек, которые требовалось соединить и украсить, чем эльфийка на данный момент и занималась. Нежно-розовый свет, бивший из небольшой трубки, заставлял нити лежащих рядом кусков переплетаться, образуя сплошное бесшовное соединение.
— Хорошо, сдаюсь. Скажи, каким ты сама видишь свой герб.
— Хм… — колдунья задумалась. — Это должно быть что-то, символизирующее мою твёрдость, мой блестящий ум и мою красоту, — изрекла она, наконец.
— Думаю, дубовая доска подойдёт прекрасно.
— Не смей издеваться.
— Ни в коей мере, Ваше Величество, лишь мысли вслух.
— Она говорит, что вам стоит привести пример, — послышался из-за спины голосок Мерль. Та указывала на Белину. — Покажите ей старые гербы.
— А это идея. Возможно, нашей госпоже что-то да придётся по душе.