Славянская спарта

Марков Евгений Львович

По средин главной улицы — незатйливый монументъ одному изъ храбрйшихъ героевъ современной Черногоріи — покойному Мирко Петровичу, отцу князя. Николая, знаменитому побдителю на Граховомъ пол, заслуженно прозванному «мечомъ Черногоріи».

Въ Подгориц, на свободномъ пол, въ сторон и отъ стараго и новаго города, выстроенъ новый красивый дворецъ князя Николая, въ которомъ собрано довольно много интересныхъ находокъ римскаго и эллинскаго времени изъ развалинъ древней Діоклеи, по-сербски Дукли, которая всего въ получас зды отъ Подгорицы.

* * *

Оставили мы, наконецъ, Подгорицу и похали открытою равниною, только вдали окруженною горами. Вправо отъ насъ уходитъ горная страна кучей, пограничнаго съ албанцами славянскаго племени, которое посл другихъ присоединилось къ черногорскому княжеству, хотя и прежде часто воевало

вмст съ черногорцами противъ туровъ. Вслдствіе сосдства съ мусульманствомъ и долгой, хотя больше номинальной зависимости отъ турецкой власти, среди православныхъ кучей много мусульманъ, и попадаются также католики. Впрочемъ, въ старые годы даже среди истыхъ черногорцевъ, жителей катунской, цермницкой и рчевой нахій, встрчалось много мусульманъ, такъ-называемыхъ потурченцевъ; собственно говоря, многія племена Албаніи — тоже не что иное, какъ старые сербы-потурченцы, не устоявшіе противъ давленія ислама въ первые вка по разгром сербскаго царства. Оттого они по образу жизни и обычаю и даже по своей храбрости такъ похожи на черногорцевъ. Только ршительнымъ истребленіемъ и изгнаніемъ своихъ потурченцевъ маленькая Черногорія могла въ свое время обособиться въ такую непобдимую и стойкую христіанскую общину, какою она является въ исторіи послднихъ вковъ.

Этимъ важнымъ историческимъ шагомъ своимъ Черногорія обязана своему владык Даніилу, современнику Петра Великаго. Даніилъ видлъ, что борьба съ турками, отовсюду охватившими крошечную родину его, будетъ безнадежна, пока внутри страны у нихъ въ каждомъ город и селень находятся естественные друзья и союзники, готовые при первой возможности отворить имъ ворота всякой крпости и измннически ударить сзади на врныхъ защитниковъ Черной-Горы.

Онъ созвалъ черногорскихъ главарей и горячею рчью убдилъ ихъ уничтожить съ корнемъ это народное зло. Задумана была Сицилійская вечерня своего рода. Въ назначенную ночь черногорцы-христіане безпощадно вырзали всхъ своихъ потурченцевъ, кром тхъ немногихъ, которые согласились вернуться въ христіанство.

* * *

Развалины древней Діоклеи, или Дукли, по мстному названію, всего въ какомъ-нибудь полу-час разстоянія отъ Подгорицы, если хать довольно скоро. Тихая Зета впадаетъ въ этомъ мст въ быструю и бурную Морачу, которая несетъ свои прозрачныя темнозеленыя волны изъ далекихъ пустынныхъ ущелій Яворской планины. Каменная водяная мельница стоитъ внизу у самаго впаденія Зеты. Около нея, на высокомъ берегу, старый турецкій блокгаузъ, — каменный замокъ съ примыкающими къ нему четырьмя небольшими башнями, окруженный стною. Вмсто оконъ узкія бойницы, нкоторыя въ вид крытыхъ балкончиковъ, съ отверстіемъ внизъ, для обстрливанія лзущихъ на стны, какія мн приходилось уже видть въ старинныхъ королевскихъ замкахъ Сербіи. Въ этой мстности, гд столько вковъ чуть не ежедневно раздавались только удары ятагановъ да ружейные выстрлы, каждый домъ строился какъ крпость. Коляска наша остановилась въ тни деревьевъ, а мы отправились пшкомъ черезъ прекрасный каменный мостъ посмотрть на римскія развалины.

Древній городъ Діоклетіана, который онъ задумывалъ сдлать даже столицею, судя по охвату его развалинъ, былъ одинъ изъ очень большихъ городовъ. Онъ занималъ всю низменную равнину въ угл между Зетою и Морачею, начиная отъ самой горы. Но старикъ-пастухъ, который провожалъ насъ въ нашей археологической экскурсіи, уврялъ меня, что и за ркою на большомъ разстояніи земля покрыта обломками и камнями стараго города. Простодушный пастухъ называлъ невдомаго ему строителя города царемъ Дукляномъ и, повидимому, нисколько не сомнвался, что онъ былъ такой же господарь-черногорецъ, какъ и святопочившій Петръ, и владыка Радо, и князь Николай, ничтоже сумняся о его римскомъ имени и римскомъ титул…

Перейдя по мостику небольшой ручей, мы поднялись изъ лощинки на легкій изволокъ и очутились среди сплошныхъ обломковъ стнъ и фундаментовъ изъ тесаныхъ камней; ясно видны крпостныя стны стараго города, еще и теперь довольно высокія; въ 1841 году, нашъ извстный путешественникъ Ковалевскій, постившій Дуклю почти подъ выстрлами Подгорицы, видлъ эти стны «почти вполн сохранившимися», но въ протекшіе посл того десятки лтъ турки изъ Подгорицы и Спужа растаскали на свои постройки много совсмъ готовыхъ камней изъ крпостныхъ стнъ, дворцовъ и храмовъ Дукди.

Стны толщиною не мене 4-хъ аршинъ и составляютъ правильный четыреугольникъ, примыкавшій въ Морач. По сторонамъ дороги еще стоитъ по обычаю древнихъ грековъ цлый рядъ каменныхъ и мраморныхъ

гробницъ съ сильно стертыми уже латинскими надписями; торчатъ изрдка кое-гд нижнія половинки блыхъ мраморныхъ колоннъ, обнажаются изъ-подъ густой травы бломраморныя ступени разрушенныхъ портиковъ; въ одномъ мст попался намъ остатокъ маленькаго капища съ коринскими колонками, съ низвергнутыми въ прахъ скульптурными фризами; около него камень съ очень красивою фигурою нагой женщины, съ колчаномъ черезъ плечо, — вроятно, Діаны. На другомъ камн, уже расколотомъ — боле загадочныя изображенія большого человческаго глаза и какихъ-то странныхъ цвтовъ… Лучше всего уцлло и показывается путешественникамъ, какъ главная достопримчательность этихъ развалинъ, зданіе царскаго дворца, которое пастухъ-черногорецъ почему-то называлъ «судилищемъ царя Дукляна»; тамъ цлый длинный рядъ колоннъ, отъ которыхъ видны нижнія основанія, обрывки стнъ еще довольно высокихъ, груды капителей и обломанныхъ карнизовъ, украшенныхъ красивою скульптурою; сзади этого продолговатаго зданія довольно хорошо сохранился покой съ нишей, живописно обросшій плющомъ по полуразрушеннымъ его стнамъ. Кром, скульптурныхъ карнизовъ и капителей тутъ еще камень съ латинскою надписью, переломленною какъ разъ по середин этой надписи… Прежніе изслдователи Діоклеи забрали съ собою вс камни съ надписями, боле или мене разборчивыми, оказавшіяся большею частью временъ Константина и Елены и императора Діоклетіана, такъ что теперь наружи остаюсь мало интереснаго; но нтъ никакого сомннія, что въ ндрахъ этихъ безчисленныхъ земляныхъ курганчиковъ, которыми взбуравлена Дуклянская равнина, погребены еще неисчерпаемыя археологическія сокровища. Каждый изъ этихъ курганчиковъ — не что иное, какъ занесенныя въ теченіе вковъ землею и заросшія бурьяномъ развалины древнихъ строеній Діоклетіанова города. Бродя дальше среди этихъ камней и кургановъ, наткнулись мы на развалины двухъ храмовъ. Въ ближнемъ, продолговатомъ, кром основанія стнъ и ступеней, уцллъ короткій входной портикъ съ іоническими колонками и круглая задняя ниша; скульптурныхъ обломковъ тутъ мало. Другой, самый дальній изъ сколько-нибудь сохранившихся памятниковъ, разрытъ, по видимому, недавно и уже глубоко ушелъ въ землю. Это очень большой и интересный храмъ: сначала входной портикъ съ ступенями, потомъ первая комната съ прекраснымъ мозаиковымъ поломъ, сильно уже попорченнымъ; въ этой части храма незамтно никакихъ слдовъ христіанства; но за нею вправо идетъ большая, продолговатая зала съ основаніями колоннъ по бокамъ, заваленная обломками капителей, карнизовъ, архитравовъ; здсь валяются среди обломковъ два каменные креста, изъ которыхъ одинъ уже разбитъ. Ниша алтаря окружена внутри каменными ступенчатыми сидньями — какъ бы для служенья архіерея съ священниками. Повидимому, этотъ храмъ обращенъ въ христіанскій, какъ это часто. случалось, изъ храма какому-нибудь языческому богу…

Когда мы собирались уже уходить, обойдя все боле или мене видное на поверхности земли, старикъ-пастухъ повелъ насъ еще куда-то, въ самую чащу развалинъ. Тамъ онъ указать намъ глубокую и узкую яму, обложенную камнемъ.

— Тутъ была темница царя Дукляна! Сюда онъ бросалъ плнныхъ турокъ!.. — объявилъ намъ наивный нашъ чичероне, увренный, что и у царя Дукляна не могло быть никакихъ другихъ враговъ, кром ненавистныхъ черногорцу туровъ.

— А на далеко еще идутъ эти развалины? — спросилъ я его.

— Да по всей этой равнин, до Зеты и до Морачи! — отвчалъ пастухъ, широко взмахивая кругомъ рукою. — Тутъ подъ всею землею тесанные камни, даже пахать нельзя! Раскопали еще не много, большая часть еще въ земл осталась!..

— А на горахъ тхъ? — спросилъ я.

— На горахъ нтъ развалинъ, на горахъ наше Рогаме!.. — радостно сверкнувъ глазами, съ. одушевленіемъ и гордостью отвтилъ пастухъ. — На горахъ война большая съ турками была, воевода нашъ Божо Петровичъ здсь туровъ посвъ… Столько ихъ тутъ было, сколько травы въ лсу! Черногорцы наши вонъ на той гор у Рогаме стояли въ скалахъ, а турки на этой…

Да вс въ Подгорицу бжали, кто живъ остался… Въ Морач ихъ потонуло — счету нтъ.

На одной изъ выдающихся обрывистыхъ горъ, господствующихъ надъ равниною Дукли, дйствительно виднется славное въ исторіи черногорскихъ войнъ укрпленіе Рогаме, постоянно торчавшее какъ рожонъ передъ носомъ турецкой Подгорицы.

«А Рогаме пиперска крайня», какъ ее называютъ старинныя псни, въ которыхъ подгорицкіе и скутарскіе аги и беи собираются вмст,

Да Рогаме града разградимо!