Славянская спарта
Шрифт:
— Зубами! — отвчалъ ему, не задумываясь, ршительный архимандритъ.
Пеко Павловичъ и попъ Лазарь Сочица были самыми популярными главарями тогдашнихъ герцеговинскихъ «усташей». Пеко уже 17 лтъ гайдучилъ въ горахъ Герцеговины, неутомимо защищая христіанъ отъ насилія турецкихъ пашей и беговъ, наводя ужасъ на грабителей мусульманъ, обожаемый герцеговинцами, какъ идеалъ великодушнаго витязя и непобдимаго бойца. Пеко былъ знатнаго черногорскаго рода и отлично изучилъ боевую исторію своей геройской родины, хотя не могъ подписать даже имени своего и прочесть одной строки. Богатырской силы, богатырской выносливости, спокойный, какъ у себя дома, въ развалъ самой жестокой счи, невозмутимо хладнокровный въ опасностяхъ и. беззавтной храбрости, онъ вселялъ въ себя непоколебимую вру среди юнаковъ Черногоріи и Герцеговины, радостно примыкавшихъ въ его побдоносной дружин, перелетавшей съ быстротою, неутомимостью и смлостью орла отъ одного угрожаемаго мста въ другому…
Пеко, по истин, былъ живымъ воплощеніемъ богатырей древности,
Когда Мухтаръ-паша съ 13-ю батальонами низама двинулся въ осажденному «усташами» Никшичу, Пеко Павловичъ и Сочица прикрывали отъ него своими летучими отрядами герцеговинскія селенья, торопливо очищаемыя жителями, и оставляли туркамъ, вмсто домовъ и запасовъ, одн тлющія головни. Мусульмансвія селенья Герцеговины, можно сказать, вс сплошь; были выжжены. Православные жители бжали въ недоступные, лса и ущелья верхней Герцеговины, въ сосднія нахіи Черногоріи. Цлыхъ 65.000 душъ своихъ разоренныхъ братьевъ маленькая бдная Черногорія по-братски кормила во все время войны своими скудными запасами. Князь Николай посылалъ герцеговинцамъ ружья и порохъ, сколько хватало у него самого, и не запрещалъ своимъ молодцамъ присоединяться въ четамъ герцеговинскихъ усташей.
Сквозь Дужское ущелье, защищаемое четами Пеко и Сбчицы, Мухтаровы регулярные баталіоны, поддерживаемые огнемъ артиллеріи, едва могли пробиться до половины пути, въ селенью Пресв, гд встртилъ ихъ сдлавшій отчаянную вылазку, оголодавшій гарнизонъ Нившича; онъ расхваталъ по рукамъ привезенные мшки съ сухарями и рисомъ. Но самъ Мухтаръ долженъ былъ уходить назадъ въ Гацко, потерпвъ страшный уронъ убитыми и ранеными.
Когда 27я мсяца спустя князь Николай ршился, наконецъ, объявить войну Турціи и посл всенароднаго торжественнаго молебна выхалъ 3 іюля 1876 года, провожаемый восторгомъ народа, изъ Цетинья въ Грахово, у Мухтара въ Герцеговин и Босніи собралось подъ ружьемъ уже 32.000 войска, крох 20.000, разсянныхъ по разнымъ гарнизонамъ, и 12.000 человкъ въ арміи Верхней Албаніи, дйствовавшей противъ Черногоріи съ юга, отъ Спужа и Подгорицы. Сверхъ того, ожидалось скорое прибытіе сюда 30 или 40 тысячъ египетскаго войска и могло быть каждый день выслано изъ Константинополя и Малой Азіи еще тысячъ сто. Крошечная Черногорія, считавшая тогда у себя всего 100.000 человкъ мужского населенія, могла выставить на оба фронта войны противъ всхъ этихъ армій только 20.000 воиновъ, — но эти воины были за то черногорцы, ихъ вождями были такіе герои, какъ князь Николай, Божидаръ Петровичъ, Илья Пламенацъ, женатый на родной сестр князя', Петръ Вукотичъ, отецъ княгини Милены, Станко Радоничъ и другіе, не говоря уже о знаменитыхъ главаряхъ герцеговинскихъ четъ, Пеко Павлович, Лазар Сочиц, Богдан Симонич, поп Меленті и другихъ.
Князь Николай двинулся сначала къ Мостару; этимъ онъ вызвалъ наступленіе на себя всей арміи Мухтара, ловкимъ отступленіемъ заманилъ его въ хорошо знакомую черногорцамъ мстность около Билеча и, занявъ заблаговременно своими отрядами пути отступленія Мухтару въ Гацво, смло встртилъ его при Вучьемъ-Дол. У Мухтара подъ знаменами былъ 21 батальонъ хорошо обученнаго и хорошо вооруженнаго войска. Но отчаянная аттака черногорскихъ орловъ князя Николая сломила эту грозную силу, какъ буря тростникъ; дв передовыя турецкія бригады Селима-паши и Османа-паши были вырзаны въ теченіе одного получаса страшными ханджарами черногорцевъ. Османъпаша съ цлымъ батальономъ взятъ живымъ въ плнъ; Селимупаш ятаганъ юнака снесъ голову съ плечъ; подоспвшая на помощь остальная армія Мухтара скоро тоже была смята, разсяна и въ ужас бжала, куда кому пришлось. Въ своемъ оффиціальномъ донесеніи сераскиру Мухтаръ-паша писалъ, что посл битвы при Вучьемъ-Дол бригады Селима и Османа «буквально исчезли». Однихъ убитыхъ насчитывалось до 2.500 человкъ, а съ ранеными и пропавшими безъ всти — свыше 5.000; въ числ убитыхъ былъ 1 паша, 2 полковника, 3 подполковника, 6 маіоровъ и 60 офицеровъ; 5 пушекъ со всми снарядами, множество ружей, весь обозъ, 400 лошадей — достались въ добычу черногорцамъ. Изъ 21 батальона только 9-ть успли кое-какъ добраться до Билеча и Требинья; офицеровъ же почти вовсе не осталось.
Теперь вся мстность этой славной битвы, сосдняя съ Никшичемъ и Дужскимъ проходомъ, и Вучій-Долъ, и крпость Виденъ, принадлежатъ Черногоріи, по законному праву побды.
Дужскій проходъ и раньше былъ ознаменованъ не одною побдою черногорцевъ и политъ кровью ихъ храбрецовъ. Каждое дло въ Дуг было невольно связано съ возстаніемъ герцеговинцевъ, на помощь которымъ не могли не идти ихъ братья-черногорцы. Положеніе герцеговинской «райи», т.-е. христіанскихъ жителей ея, было еще на нашей памяти совершенно невыносимо. Турецкіе паши, подобные, напр., пресловутому визирю Герцеговины, Али-аг-Ризванбеговичу, безъ суда и расправы сажали христіанъ на колъ, рубили имъ головы, разстрливали ихъ, не дозволяли подолгу хоронить мертвыхъ, отбирали себ любыя земли, гоняли въ себ на барщину.
Вотъ въ какихъ словахъ одинъ мостарскій архимандритъ передаетъ взгляды герцеговинскаго визиря на способы обращенія съ райею:
«Пусть влахъ (т.-е. христіанинъ) врно служитъ турку 99
Немудрено, что при такомъ управленіи герцеговинскіе округи, сосдніе съ Черною-Горою, постоянно поднимали возстанія и стремились соединиться съ вольною Черногоріей. Между прочимъ, одно изъ такихъ возстаній началось и продолжалось уже при княз Никола съ конца 50-хъ годовъ до половины 60-хъ, подъ главнымъ предводительствомъ извстнаго Луки-Вукаловича. Князь Николай вынужденъ былъ, наконецъ, вступиться за несчастныхъ земляковъ своихъ, и его тесть Петръ Вукотичъ въ двухдневномъ кровопролитномъ бо разбилъ на голову турокъ Дервиша-паши. Но эта побда послужила, впрочемъ, въ большому несчастію Черногоріи, потому что вслдъ за этимъ Омеръ-паша съ огромною арміею вторгся разомъ съ свера черезъ Никшичъ и съ юга черезъ Спужъ въ долину Средней-Зеты, прошелъ ее насквозь огнемъ и мечомъ, такъ что князь Николай, тогда еще молодой и малоопытный, долженъ былъ бжать изъ Цетинья въ Нгушскія катуни и подписать унизительный для Черногоріи ультиматумъ 31-го августа 1862 г., по которому, турки получали право провести свою военную дорогу и построить для того блокгаузы по всей Зетской долин, отъ Служа до Никшича, иначе сказать, овладть сердцемъ Черногоріи и разорвать ее на-двое цпью своихъ крпостей. Только вмшательство императора Александра II и нкоторыхъ европейскихъ державъ отстранило эту смертельную опасность отъ Черной-Горы, и гибельная статья договора была уничтожена, точно также какъ и другая, еще боле позорная статья, по которой отецъ князя, Мирко Петровичъ, — побдоносный воевода Черногоріи, потерпвшій неудачу только въ эту злополучную войну, но и въ этой войн десятки разъ поражавшій съ маленькими силами огромныя силы Омера-паши, — изгонялся на всю жизнь изъ своего отечеству!
XIII
«Горній Острогъ»
Хотя мы встали ни свтъ, ни заря, чтобы пораньше поспть въ Острогъ, но судьба повернула по-своему. Во всемъ Никшич не оказалось ни готоваго дышла, ни кузнеца и плотника, которые бы согласились немедленно сдлать новое. Прождавъ напрасно метавшагося по городу Божо, мы ршились, наконецъ, нанять до Богетича другую коляску, привезшую кого-то въ Никшичъ и возвращавшуюся въ Цетинье, съ тмъ, чтобы Божо, не спша, поправилъ здсь свой экипажъ и пріхалъ за нами въ Богетичъ, пока мы успемъ създить верхами въ острожскій монастырь, осмотрть его и вернуться назадъ. Выхать поэтому пришлось только въ 8 часовъ утра. Лошаденки попались намъ злыя, чубастыя и, что скверне всего, норовистыя: поминутно, ни съ того, ни съ сего, бросались какъ съумасшедшія въ сторону, и такъ какъ дорога шла все время высокимъ карнизомъ горы, то ихъ выходки могли легко кончиться очень печально для насъ. По счастью, они обошлись верстъ черезъ пять, и посл того отлично рысили не только подъ горку, но и въ гору. Тмъ не мене, при совершенномъ отсутствіи оградъ съ краю дороги, намъ было порядочно жутко, когда коляска разгонялась опрометью внизъ, кружась надъ про! пастью, на этихъ взбалмошныхъ лошадяхъ.
Насъ очень заняли «поноры», въ которыхъ неожиданно пропадаетъ съ этой стороны и изъ которыхъ такъ же неожиданно появляется по той сторон горъ — рка Зета. Въ Черногоріи не одна рка иметъ такое подземное теченіе. Рка Черноевича тоже иметъ въ одномъ мст своего рода «поноръ». Строеніе черногорскихъ горъ вообще очень богато «падями» разнаго рода, глубочайшими круглыми пропастями, напоминающими кратеры потухшихъ вулкановъ, пещерами и провалами. Нкоторыя изъ нихъ просто бездонныя. Такова, напр., одна падь въ Лшанской нахіи, глубины которой никому не удалось измрить. Оттого, вроятно, такъ глубоки и нкоторыя озера Черногоріи, между прочимъ, и само Скадрско-Блато, которое сравниваютъ въ этомъ отношеніи съ Байкальскимъ озеромъ.
Воды, наполняющія русло Средней-Зеты, кром ея верхняго теченія, собираются еще въ Ншшгачской равнин, въ вид озера или впадины, называемой Сливле, и изъ него, тоже понораня, протекаютъ подъ землю, подъ громадою хребта Планиницы, въ додяну Блопавличей.
Не дозжая Богетича, тамъ, гд шоссе круто поворачиваетъ направо къ селенью, и въ томъ самомъ мст, гд отъ него отдляется влво каменистая дорожка въ Острогъ, мы увидли три типичныя фигуры, сидвшія около стоявшей тутъ же на солнечномъ припек пары скверныхъ лошаденокъ. Оказалось, что это поджидали насъ дв черногорки и одинъ черногорецъ, которымъ Джуре заказалъ для насъ верховыхъ лошадей. Они остановили насъ на дорог и стали настоятельно просить, чтобы мы, не зазжая въ Богетичъ, — до котораго еще было въ одинъ конецъ версты дв, стало быть, 4 версты въ два конца, — садились прямо на коней и хали въ монастырь, что сократило бы намъ и время, и дорогу.
— Да видите ли, — отвчалъ имъ я, — это можно было бы сдлать, если бы мы хали въ своемъ экипаж, съ своимъ человкомъ: мы бы отправили его съ вещами въ Богетичъ, чтобы онъ насъ тамъ ждалъ; а съ нами теперь чужой извозчикъ, котораго мы случайно встртили на площади въ Никшич и наняли только довезти насъ сюда…
— Все равно! — съ самою искреннею убдительностью настаивалъ черногорецъ. — Окажите ему, куда сдать ваши вещи, онъ и сдастъ…
Молодой малый, сидвшій на козлахъ, хавшій невдомо куда и неизвстный намъ даже по имени, — съ важностью кивнулъ головою и подтвердилъ, что сдастъ вещи, куда будетъ нужно…