След голубого песца
Шрифт:
Галина Васильевна вслух рассмеялась.
— Какие глупости лезут в голову...
Первые шаги своей лечебной практики на новом месте Шурыгина начала с осмотра школьников. Они на неё произвели хорошее впечатление. Дети охотно делали всё, что требовала тетя доктор: поднимали и опускали руки, показывали язык, и видно было, что им при этом хочется смеяться, но они сдерживаются. Смышлеными глазенками детишки наблюдали, как Галина Васильевна выслушивала трубкой их товарищей. Самим бы приложиться ухом — что там слышно в груди. С большим увлечением они рассматривали через стеклышки буквы на большом картонном
Простотой обращения и непосредственностью Галина Васильевна завоевала симпатии детишек. Вначале стеснявшиеся её белого халата, под конец они перестали дичиться. На тетю докторшу посыпалось столько вопросов, что даже пришлось затыкать уши.
— А где, в котором месте болезнь у Пясика и Теминдея?
— Нельзя ли послушать, как она там шевелится?
— Умеет ли тетя доктор рисовать?
— Есть ли в Архангельске олени?
Потом ребята повели Галину Васильевну в уголок, заставленный всякими пузырьками, пробирками, колбами и иными мудреными вещами. Торжественно сообщили, что это их физический кабинет. Трудные слова произносились с особым старанием. Галина Васильевна недоуменно посмотрела на Ясовея: в начальной школе физический кабинет? Он улыбнулся, развел руками. Она поняла: здесь все надо использовать, чтобы заинтересовать ребят, пусть и не по программе.
Черноглазый мальчуган с бритой головой показывал Галине Васильевне сообщающиеся сосуды и со всей серьезностью разъяснял, что вот, мол, как ни наклоняй, а вода всегда на одном уровне. Докторша ахала, изумлялась, делала вид, что не может понять, почему это так. И вконец завладела сердцами детей.
— Вот непонятная, — говорил шустроглазый Иленя, — смотрите: тут озеро. Так? Тут опять другое озеро. Так? Между ними виска. Понятно? В том озере и в этом озере вода одинаково стоит. Потому что виска обе воды соединяет. Нынче-то ясно?
— Ясно, ясно нынче-то, — в тон ответила докторша.
Ребята восторженно захлопали в ладоши.
4
Юрбей не мог успокоиться: как это так, колхоз собираю, по слову Совета делаю, а Совет дать землю, какую нужно, отказывается. Ну, пусть и не совсем отказывается, всё равно, кому охота получить землю худшую, когда есть лучше. У колхоза «Яля илебц» и так пастбищ достаточно. Да и какие там оленеводы, так, голытьба, по полсотни у каждого насчитывается ли. В Юрбеево товарищество всё-таки крепкие хозяева пошли. Один Хабевко привел тысячное Сядеево стадо. Нет, не может Юрбей так просто отступиться от начатого дела. Он не сам придумал, тот же Ясовей подговорил товарищество собрать. А когда до земли дошло, так он супротивничать стал...
А те, кого Юрбей приглашал в товарищество, теперь над ним смеются при случае.
— Ну как, Юрбей, твой колхоз поживает?
— Небось сочные ягельники окружил ты своей тропой?
— О, в Юрбеевых стадах нынче не заведется ни одного сустуя. На земле, которую ему отвел Совет, все станут жирными менуреями...
Не выдержал Юрбей обиды, поехал к Ясовею. Ввалился, не спрашивая, можно ли, прямо в класс.
— К тебе, учитель, большое слово привез.
Ясовей прервал урок, увел Юрбея в свою комнату.
— Говори своё большое слово.
—
— Мне непонятно, Юрбей, о чем ты говоришь.
Вместо ответа Юрбей выложил на стол измятые и замазанные клочки бумаги. На каждом клочке стояла тамга — родовое клеймо оленевода.
— Бумаги видишь?
— Вижу.
— Вот Ханзерово пятно, вот Ныхыта, вот Хабевки... Понял?
— Понял, да не совсем.
— Так слушай. Они в товарищество пошли. В том свои клейма на бумагу поставили. Без земли какое товарищество? Почему ты Совету сказал, чтобы нам земли не давали?
Юрбей кипятился, размахивал руками, бегал вокруг стола. Ясовей мягко взял его за плечи, усадил на стул.
— Успокойся, Юрбей. Если передовой в упряжке неспокойный, зарывается, тянет без толку то туда, то сюда, от этого, сам знаешь, плохая езда получится. Что колхоз ты собрать задумал — это очень хорошо. Но что у тебя на чужую землю глаза разгорелись — это плохо. Земли в тундре много, хватит и вашему товариществу без пастбищ колхоза «Яля илебц».
— Им хорошая земля, нам плохая... Так, значит?
Юрбей забрал бумажки с клеймами, сунул в карман.
— Лакомбой...
Он ушел, оставив дверь не закрытой.
5
В Совете Тирсяды не было, она уехала по стойбищам. Туда ко обрадовался приезду Юрбея. Он любил, когда ненцы приезжали в Совет в отсутствие председателя. Им приходилось в таких случаях обращаться к Тудаке и он при этом чувствовал себя начальством, разговаривал с посетителями, подражая во всем своей супруге. Увидев подъезжающего Юрбея, Тудако ушел в чум, выдвинул стол и стал перебирать бумаги, глубокомысленно морща лоб.
— Садись, Юрбей. Закурить-то есть? — такой вопрос, конечно, никак не соответствовал важному виду восседающего за столом Тудаки, но Юрбей не обратил внимания на это несоответствие. Он вынул замшевый кисет, перевитый голубой шелковой лентой, и подал его Тудаке. Тот с достоинством, не спеша, размотал ленту, завернул цигарку почитай в палец — тоньше нельзя по его теперешнему положению. И, посапывая, прикурил от головешки.
— В Совет приехал? — спросил Тудако строго.
— В Совет.
— Важное дело есть?
— Есть дело.
— Рассказывай.
Юрбей замялся. Ведь он приехал к председателю. А раз председателя нет, стоит ли говорить. Он было заикнулся об этом. Но Тудако солидно выпрямился за столом.
— Председателя нет, так я есть. Все одно...
«Кто его знает, может, и все одно», — подумал Юрбей и стал выкладывать перед Тудаком бумажки с клеймами, требуя отвести новому товариществу лучшую землю. Трудно предположить, какое бы решение вынес самозванный председатель, если бы не одна неожиданная случайность. Поправляя дрова на костре, Тудако оперся рукой на Тирсядино лукошко и нечаянно опрокинул его. Из лукошка выкатилась печать. Видно, Тирсяда забыла взять её с собой... Тудако долго не раздумывал. Он подгреб бумажки с клеймами поближе, подул на печать по примеру Тирсяды и начал прикладывать ее поочередно на бумажки. Припечатав все бумажки, торжественно протянул их Юрбею.