След механической обезьяны

Брусилов Лев

В эту самую минуту вернулся запыхавшийся Сергей.

– Ну что, Сережа? – спросил его с серьезной миной на лице фон Шпинне.

– Все обыскали, пропал ключ! – выпалил тот и только после этого заметил, как отец подает ему сигналы руками. – Что? – спросил он у Протасова-старшего.

– Да ничего! – отмахнулся отец.

– Значит, ключ не нашелся. Выходит, его похитили? – Начальник сыскной подступился к Сергею.

– Ну, я не знаю, скорее всего, просто потерялся, потом найдется. У нас всегда так…

– Да знает он все! – не в силах

больше выносить эту игру, выкрикнул Протасов-старший.

– Что знает? – уставился на него Сергей.

– Что дверь в игровую комнату не заперта! – с еще большим раздражением в голосе пояснил Савва Афиногенович. Начальник сыскной, наблюдая за ними, подумал: «А может, и прав фабрикант относительно своих сыновей…» Вслух же проговорил:

– Да, Сергей, я все знаю. Хоть это и преувеличение, но слышать приятно, в особенности когда ты сыщик. Спасибо вам на добром слове, господин Протасов! – Фома Фомич посмотрел на фабриканта. – Ну теперь, когда все столь благополучно разрешилось, давайте не будем терять время и войдем в игровую комнату…

– Да там нечего смотреть, одни игрушки. Взрослому человеку это будет не очень интересно! – сказал промышленник. Он упорно не желал, чтобы они вошли в игровую.

– Савва Афиногенович, должен вам напомнить, это вы пришли ко мне и пригласили в свой дом. Я не напрашивался к вам в гости, в любой момент могу уйти, достаточно будет вашего слова. Итак, я жду!

Протасов молчал. Ему не хотелось, чтобы начальник сыскной входил в детскую. Это было видно по его странному поведению, по скверному спектаклю с запертой дверью, который они разыграли вместе с сыном. Но фабрикант и не хотел, чтобы фон Шпинне ушел.

– Ну же, господин ситцепромышленник, жду вашего решения. Я ухожу или остаюсь?

– А разве нельзя вам остаться и не входить в игровую комнату?

– Понимаете, в чем тут дело, – со вздохом начал Фома Фомич, – если вы будете мне говорить, что делать и когда это делать, то, боюсь, на положительный результат мы вряд ли сможем рассчитывать!

– Значит, вы думаете, что я совсем глупый и не смогу дать вам полезный совет? – спросил Протасов.

– Если вы приглашаете к себе в дом человека, чтобы разобраться в чем-то, но при этом даете ему какие-то советы относительно ремесла, которым он занимается, то этот человек вам не нужен. Вы сами вполне можете справиться со стоящими перед вами задачами. Мой следующий вопрос будет прямым и точным, и я хотел бы получить на него столь же прямой и точный ответ. Вы позволите мне войти в игровую комнату?

Протасов задумался. Лицо его было напряженным, взгляд направлен на дверь игровой.

– Я вас понял, ничего не надо говорить… Прощайте! – Начальник сыскной полиции развернулся и быстрым шагом направился к передней.

– Постойте! – бросил Протасов и умоляюще поднял руки.

– Я могу войти в игровую? – не останавливаясь, но чуть замедлив шаг, повторил вопрос фон Шпинне.

– Да! – устало выдохнул промышленник.

Фома Фомич вернулся. Однако в игровую входить

не стал. Еще раз внимательно осмотрел дверь и заявил, что прежде хочет взглянуть на чулан, в котором хранится обезьяна, а уже потом будет очередь игровой.

От этого заявления Савва Афиногенович слегка опешил и молча взирал на фон Шпинне. По лицу фабриканта было видно, что он не понимает, чего добивается начальник сыскной.

– Зачем вам в чулан?

– Посмотреть на обезьяну.

– Но вы же хотели осмотреть игровую! – почти крикнул Протасов.

– А теперь хочу осмотреть чулан! – Фома Фомич, судя по тону, был непреклонен.

– Да нету ее в чулане! – первым не выдержал Сергей.

– А где она? – повернулся к нему начальник сыскной. – Не надо, не отвечайте, я сам постараюсь догадаться. Она сейчас преспокойненько стоит в игровой. Ведь так?

– Да! – ответил за Сергея его отец.

– Ну тогда я совсем ничего не понимаю. Вместо того чтобы помогать, вы, уважаемый господин Протасов, постоянно вводите меня в заблуждение. Складывается такое впечатление, вы уж простите за откровенность, что вам не хочется узнать, кто заводит обезьяну.

– А зачем же я вас пригласил?

– Не знаю! – развел руками начальник сыскной. – Может быть, вы преследуете какие-то иные цели? Почему обезьяну снова перенесли в игровую? А может быть, она никогда и не находилась в чулане?

– Мы держали ее в чулане, но там мыши… – начал Протасов. Фома Фомич тут же перебил его:

– А она боится мышей?

– Нет! – отмахнулся фабрикант.

– Что тогда?

– Портить они ее начали, а это все же дорогая вещь. Вот я и распорядился перенести игрушку сюда… Да забыл про это. Вспомнил только, когда к детской подошли, хотел вас отвлечь, ну, чтобы вернуть обезьяну на место… Да не получилось…

– Почему же вы не сказали правду?

– Да не хотел дураком выглядеть…

– А сейчас вы выглядите умным? Ну ладно, не будем об этом. У меня другой вопрос – как ваш внук? Ему не страшно в одной комнате с этой игрушкой?

– Он ничего не знает, мы его туда пока не пускаем.

– Хорошо, я все понял. Давайте смотреть на эту вашу обезьяну! – Начальник сыскной открыл дверь и первым вошел в игровую.

Глава 6. Обезьяна

– Что мне нравится в вашем доме, так это электрическое освещение! – заметил Фома Фомич, переступив порог игровой, которая оказалась не просто комнатой, а большим залом.

Стены покрыты шпалерами с нежно-голубым узором, окна закрыты тяжелыми шторами, на полу ковры с разбросанными игрушками.

– Вы здесь никогда не убираете? – обернулся Фома Фомич к Протасову.

– Почему? Убираем. Просто сейчас… – фабрикант запнулся.

– Что?

– Прислуга боится сюда входить! – ответил выглядывающий из-за спины отца Сергей.

– И обезьяна тому причиной?

– Ну да! – кивнул гимназист.

Фон Шпинне принялся озираться.

– А где она стоит?