Следствие продолжается
Шрифт:
— А если…
— Смотрите, вон шлюпки, вон грузовые парашюты, — увещевала Каролина. — Всё предусмотрено!
— Дэвид, прекратите отдирать детали корабельного интерьера! — решил пресечь этот бессмысленный диалог Бессмертных. — Хм…
— По-моему, его свело, — заметил доктор Немертвых. — Давайте-ка я…
— Да не стоит утруждаться, господин Немертвых, — сказал поручик и легко разогнул намертво стиснутые пальцы стажера. На оставшейся безымянной железяке виднелись явственные следы пальцев. — Всего и делов-то!
— Как это
— Господин поручик, сделайте милость, транспортируйте этого нервного молодого человека в его каюту, — попросил следователь. — А то как бы он и впрямь за борт не сиганул!
— Это мы легко, — пробасил Вит-тяй, уже отработанным жестом взял Дэвида подмышку, свободную руку галантно подал Каролине и направился туда, где маячил предупредительный стюард.
— Думаю, и нам следует немного отдохнуть перед обедом, — заметил Бессмертных.
— А нам с Яном нужно… гм… привести себя в порядок, — заметил Берт. — Всё-таки ресторан такого класса…
…Ресторан на «Колоссале», быть может, в чем-то и уступал оному в Большом Каролевском экспрессе (например, в меню не обнаружилось свежей земляники, впрочем, взамен обнаружился изысканный джем из нежных плодов гонобобеля), но зато мог похвастать обилием замечательных рыбных блюд.
К обеду Дэвид вышел уже самостоятельно, правда, придерживаясь за стенку (хотя, право, лайнер ничуточки не качало) и стараясь не смотреть по сторонам. В ресторане он устроился спиной к большому иллюминатору и уставился в тарелку.
Остальные мужчины явились в приличествующих случаю костюмах и ничем не выделялись на общем фоне. Ну, за небольшим исключением… Рядиться в штатское беарийскому гвардейцу не пристало, поэтому Вит-тяй поступил стратегически совершенно верно: взял и подчеркнул свою принадлежность к славному народу, даже надел парадную юбку (складки на ней были заглажены ровно вдвое глубже, нежели на обычной) и расчесал бороду на две стороны. На него посматривали, конечно, но старались делать это исподтишка: всё-таки общество на «Колоссале» собралось самое что ни на есть пышное и о правилах приличия осведомленное.
Дэвид подивился тому, как преобразились оперативники. Берт совершенно не походил на себя обычного: откуда-то вдруг взялась и стать, и вполне вельможный взгляд, да и в целом невысокий оперативник будто бы сделался выше ростом и вполне мог посмотреть на стажера сверху вниз. Шрамы его теперь выглядели не заработанными в пьяной драке, а полученными, скажем, на войне, причем владелец их наверняка вел в атаку как минимум полк.
Впрочем, долговязый и несуразный обычно Ян тоже сменил облик: теперь никто не заподозрил бы в этом строгом господине лицо несколько снисходительное к выбору одежды и выражений. Нет, Ян выглядел на все «три нуля», как и полагалось агенту частного детективного агентства «Трансконтиненталь»!
А стоило посмотреть по сторонам… О, какие здесь были безупречные господа, какие роскошные дамы, какие демонстрировались
— Простите, господа, я снова опоздала! — прощебетала госпожа Кисленьких, следователь удовлетворенно кивнул и щелкнул крышкой брегета, а Ян с Бертом блаженно улыбнулись.
Появление Каролины произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Несомненно, обладавшая богатым воображением писательница заранее продумала детали, поэтому сейчас на ней красовалось подчеркнуто скромное шелковое платье серебристо-зеленого цвета, изящно расшитое по подолу и рукавам серебряными же сосновыми веточками. В том, что это именно ручная вышивка, сомневаться даже не приходилось. За исключением скромных серег светлого металла, украшений на Каролине не было, каштановые локоны в естественном беспорядке ниспадали на плечи, зеленые глаза сияли (надо отметить, затаенным торжеством в том числе), макияж был скромен… А что, в самом деле, еще нужно для выхода к обеду?
За соседними столиками послышался явственный скрип дамских зубов и отчетливый хруст сломанного… чего-то. Вероятно, лорнета.
— Интересно, чем наша дорогая Каролина так шокировала почтенную публику? — поинтересовался Руперт вполголоса. — Кроме собственной красоты, разумеется.
— О, ну… — зарделась та, разглаживая подол. — Видите ли, это беарийский шелк…
— Так-так, уже интересно! Это тот, который получают из паутины гигантских ядовитых пауков?
— Он самый, — важно кивнул поручик. — Поразительной прочности материал, хоть добыть нить непросто…
— Да-да, из него еще парашюты отменные получаются и прыжковые кринолины, — добавила Каролина и продолжила с очаровательной улыбкой: — А вышивка тоже беарийская. Подарок папеньки…
— Сосновая ветвь — один из знаков принадлежности к императорской семье, — пояснил Вит-тяй негромко. — Цвет этот — один из династических. Вышивка серебром — значит, младшая семья. Была бы старшая — ветви вышили бы золотом. У дальней родни нить вовсе в цвет платья…
— Ах вон оно что! — усмехнулся Бессмертных. — Вы, дорогая Каролина, решили не терять времени даром и сразу… хм… обозначить свой статус?
— В общем, да, — подумав, ответила она. — Известная писательница — это, конечно, замечательно, родственница Ее величества — и вовсе прекрасно, но… младшая сиятельная госпожа — это… это…
— Придает вам невероятный романтический ореол, а также поднимает вас на недосягаемую высоту в глазах местного общества, — заключил следователь. — Ну что ж… Наверно, вам все-таки стоило захватить новую записную книжку. Мало ли…
— На таких лайнерах, как «Колоссаль», полагаю, отыщется подобная мелочь, приди в ней нужда, — отвечала Каролина. — Не стоит беспокойства, право!