Следы остаются(Роман)
Шрифт:
Но он не закричал! Чувство стыда и гордости взяло верх даже в этот страшный миг, он стиснул зубы, готовый бороться не на жизнь, а на смерть, кусаться, царапаться — не сдаваться преступникам без жестокого боя.
Внезапно сильный электрический свет залил прихожую.
НОЧНОЙ ПОСТ
В эту ночь не только Пешо не мог уснуть. То же самое, хотя и немного по другим причинам, произошло и с Юлией.
Ее возвращение домой началось с неприятностей. Она позвонила у двери, ей открыла мать и, схватив за ухо, повела в кабинет отца. Профессор, еще довольно молодой, с красивым тонким бледным лицом, встретил
— Где ты была до сих пор? — спросил он хмуро.
— Играла, — пролепетала Юлия испуганно.
— Кто это играет на улице до десяти часов? Только хулиганы приходят так поздно…
Юлия благоразумно промолчала, не спуская с отца своих ясных, красивых глаз.
— В наказание, запрещаю тебе выходить из дому целую неделю! — сказал все так же сердито отец и нервным движением одел большие роговые очки. Это всегда означало, что разговор окончен и говорить больше не о чем.
— Хорошо, — тихо прошептала Юлия, и ее глаза утонули в слезах.
При виде слез суровость профессора быстро растаяла, как кусочек воска. Он неуверенно кашлянул, снял рассеянным движением очки и сказал более мягко:
— Ладно, ладно, что это за слезы? Большое дело!
— Да я и не плачу! — почти проскулила Юлия и постаралась, чтобы слезы брызнули еще сильнее.
Профессор совсем растерялся.
— Да что ты! Подожди, ты меня не поняла! Я тебе сказал — целую неделю не будешь выходить, а это значит, не выходить без разрешения! Только это, и ничего больше!
— Хорошо, папа, — тихо ответила Юлия, вложив в маленькое слово «папа» столько покорной нежности, что профессор совсем раскаялся за свою суровость.
— Ну, иди! — сказал он, едва сдерживая желание погладить ее по светлой кудрявой головке.
Юлия вышла из кабинета, довольная магической силой своих слез. Нет, ничто в этот вечер не могло испортить ей настроение. Она поужинала, как во сне, и все время в ее голове вертелись слова, которые Пешо сказал о ней. Вот — она и умная и при этом симпатичная, а что хорошенькая — это и слепой увидит. Что ей больше нужно! Эх, конечно, чтобы ребята приняли ее играть в свою компанию, но и это ей уже почти обещано, так что пока больше не о чем тревожиться!
Улегшись, Юлия решила припомнить весь вечерний разговор, слово за словом, чтобы увидеть не забыла ли она чего-нибудь приятного. Дойдя до ласкового отзыва Пешо о Живке, она чуть нахмурилась и быстро прогнала его из своей головы. Верно, Живка умная да и хорошенькая, хоть у нее и такие тонкие ноги, но ведь никто не говорил, что она симпатичная, да и живет она далеко. В общем, в этом ничего страшного нет.
Она продолжала вспоминать разговор дальше, повторяя про себя самые приятные пассажи по нескольку раз. Но подойдя к концу разговора, она внезапно встревожилась. Что скрывалось за этими загадочными словами Пешо о проверке квартиры инженера ключом Тороманова? Она вспомнила, что еще тогда в ее сердце появился холодный испуг, заставивший ее с тревогой посмотреть на него. Уж не придумает ли Пешо что-нибудь опасное? Только она ясно чувствовала его горячий характер и смелый непоколебимый дух, который не мирился ни с чем половинчатым. Не толкнет ли все это его на какое-нибудь неразумное решение?
Постепенно тревожные мысли приобрели более определенный характер. А если вдруг Пешо ночью решит проверить квартиру диверсантов ключом Тороманова? Что-то в его тоне, в особом блеске его глаз подсказывало ей, что он недалек от этой мысли. И почему он вечером так настаивал, что сообщить милиции о своих открытиях нужно только завтра? Почему он не согласился
Эта мысль показалась ей такой убедительной, что она тревожно заворочалась в своей кровати. А вспомнив, как Пешо попросил Живку дать ему ключ от парадной двери, чуть не вскочила с постели от тревоги. Почему он попросил ключ, если решил сообщить милиции только на следующий день? Нет, нет, он определенно пойдет этой ночью в чужой дом и проверит, открывает ли дверь ключ Тороманова!
Внезапно ее охватил леденящий страх. А если его там схватят бандиты? Если они каким-нибудь образом заметят его и поймают? Что с ним будет? Они наверное убьют его и выбросят труп на улицу. Она даже представила себе Пешо окровавленным, распростертым, и чуть не охнула. Нет, это не должно случиться — ни в коем, ни в коем случае не должно случиться! После приступа страха вдруг ее охватил приступ решимости. Она непременно должна что-то сделать, чтобы помешать ему!
Но что сделать? Просто пойти к ним и поговорить? Ох, это невозможно, как она будет звонить посреди ночи в чужую квартиру? Она захотела встать, но и это ей показалось невозможным. Отец еще не лег, она слышала сквозь свои тревожные мысли легкий стук машинки. Случалось иногда, что он допоздна работал в своем кабинете, тихо стучал на машинке и уходил в спальню, когда Юлия уже давно спала. Но она не знала, что в таких случаях молодой профессор останавливался перед ее кроваткой, молча и нежно смотрел на нее и потом на цыпочках уходил в спальню. Юлия спала в гостиной, и отец всегда, перед тем как идти спать, проходил мимо нее.
И на этот раз профессор работал до полуночи. Юлия не мигнула за это время, она не находила себе места, мысленно моля отца поскорей окончить работу и ложиться спать. Среди роя путанных мыслей у нее уже созрел план действий. Из ее окна, выходившего на улицу, отлично был виден подъезд Пешо. Хорошо, тогда она будет стоять у окна, которое и так всю ночь открыто, будет стоять и ждать, пока он не выйдет на улицу! Как только он выйдет, она позовет его, скажет ему, что он не имеет права идти туда, пригрозит ему — да, да, она сделает все, но не допустит, чтобы его убили! Только бы отец лег поскорее, чтобы Пешо не вышел, пока она лежит здесь в кровати. Нет, он не выйдет! Что-то подсказывало ей, что он не выйдет, пока все не уснут.
Наконец пишущая машинка отца перестала стучать, в кабинете послышались тихие шаги. Юлия повернулась к стене, свернулась калачиком и замерла. Пусть он, проходя мимо нее, подумает, что она крепко спит. Для большей убедительности Юлия стала дышать ровно и уже не сжимала веки так сильно.
Скоро дверь отворилась, отец вошел в гостиную… Проходя мимо ее постели, он остановился, постоял с полминуты, которая показалась Юлии бесконечной. Вдруг она почувствовала, что отец склонился над ней, почувствовала даже его дыхание, и в следующее мгновение его мягкая рука ласково погладила ее по головке.
Внезапно Юлия словно забыла обо всем: так глубоко тронула ее эта неожиданная ласка… Отец выпрямился, постоял молча несколько секунд над ее постелью, потом прошел в спальню. Как только затихли его шаги и полоска света под дверью погасла. Юлия быстро встала и босиком подбежала к окну. Со своего места она хорошо видела большую часть улицы и подъезд Пешо. Не было никакого сомнения, что если он выйдет, она моментально заметит его. Но улица была совсем пустынна, только какая-то кошка пробежала по тротуару и исчезла в темных дворах. Все здание, где жил Пешо, было тоже темным и казалось пустым.