Слепая добродетель
Шрифт:
– И то, правда, - усмехнулся парень.
– Но что-то с этой Варькой не то, вот чую и все. Ты мне лучше скажи, когда ты в последний раз Серегу и Тольку видел? Мне потолковать с ними нужно, дела сами собой не делаются.
– Эх, Степан, два дня их не вижу, как Алешку похоронили, так и все. Запили небось. Ну, устрою же я им!
– Строят для чистого, а поселится нечистый, - шептала Варька, покачиваясь.
– Строят для чистого, а поселится нечистый. Строят для...
– Варя, здравствуй.
Убогая качнула головой и во все глаза
– Вот покушай, - Наталья поставила перед ней тарелку с пирожками.
– Я спекла. И чай еще. Не правильно, что ты голодная сидишь.
– С вишнями пирожки?
– Да, а чай мятный с мелиссой.
– Бабушка пекла с вишнями, - Варька схватила пирожок.
– Спасибо, теть Наташ.
– На здоровье, дочка.
– Не ведьма, говоришь? Гляди, Николай, мать кормит убийцу сына.
– Работай, Петр. Скоро уже солнце сядет, а нам еще окно поставить надо.
Сложив посуду в корзинку, Варька поставила ее возле дверей церкви. Взгляд ее скользнул от порога до купола и губы сложились в улыбку. Настороженность со страхом в глазах исказили ее лицо. Степан перекрестился, завидев ее. Варвара поправила платок и побежала в сторону леса.
– Что, Степка, - подмигнула ему светловолосая девушка, - влюбился?
– Отстань, Ольга, без тебя дурно.
Напевая себе под нос, Варька побрела по тропинке вдоль берега. Солнце садилось за горизонт, и вместе с ним уходил столь любимый Варькой свет его. Отсюда люди казались маленькими словно муравьи. Они носили доски, собирали мусор. Вскоре все разбредутся по домам, поужинают и лягут спать. А Варька останется спать на берегу с цветами. Одна, никому не нужная. Глаза местной сумасшедшей наполнились слезами.
– Ответите мне за все, - пальцы ее сжали стебли цветов.
– Сами того не заметите.
– Эй, убогая! Поди-ка сюда, побеседовать надо.
– Да, Варварушка, иди сюда, - поманил ее Толька.
– Мы тебя котлетами угостим домашними. Ты же любишь мясо? Молодого бычка зарезали сегодня, правда, кровь местами попадается, видать, мать не дожарила.
Варька выронила цветы и попятилась назад. Парни переглянулись. Лица обоих исказили ухмылки. Глаза Сергея выражали ненависть, казалось, что сам нечистый вселился в него и жаждал крови. Варька вжалась спиной в дерево, не имея сил оторвать взгляд от реки.
– Обернитесь, - прохрипела она.
– Там... там...
– Ты думаешь, мы поведемся на твои уловки?
– Сергей сплюнул себе под ноги.
– Нет. Сейчас ты за все ответишь. Но прежде скажи, за что ты убила Алешку.
– Убила, убила, землю злом покрыла. Тела заслала илом, забыла о свете милом. Тонуть им и тонуть, на дне реки уснуть. И души сплетены, которым нет цены.
– Что ты там бормочешь?!
– Сергей схватил ее за руку.
– И нас со свету решила сжить?!
Глаза Варьки округлились. Хватая губами воздух, она ткнула пальцем в сторону реки. Сергей перехватил ее руки и
– Боже! Отпусти меня, отпусти!
Сергей ударил Варьку под дых и наконец обернулся. Тряхнув головой, он протер глаза. Увиденное никак не могло быть правдой: некто сутулый с темной кожей и рогами тянул Тольку на середину реки. Схватив Варьку за шиворот, Сергей потянул ее к берегу.
– Прикажи ему остановиться!
– Воздух не свеж, он сперт, руки изрежь, не остановится черт, - пробубнила девка.
Удар ногой пришелся Варваре в лицо, и умалишенная опрокинулась на песчаный берег. Сбросив рубаху, Сергей бросился в воду.
– Николай, тебе не кажется, что кто-то кричал?
– Я не слышал, Станислав Егорович, но если хотите, то пойдемте и проверим.
– И мы с вами, - подхватил Антон.
Картина, которую застали деревенские, заставила кровь застыть в жилах: на берегу лежали три тела. Сергей лежал лицом вниз. Рубашка его была залита кровью, а рядом валялась разбитая бутылка водки. Толька по пояс находился в воде, и было удивительно, что его не унесло течением. А Варька полусидела, оперевшись о камень.
– Варвара!
– Кислицын бросился к ней.
– Варвара! Она живая, живая. Варя, очнись.
– Толька с Сергеем не дышат, - оповестил Николай.
– Вот же! Понапивались и в воду! А еще Варьку чуть не прибили.
– Чур, меня, чур!
– воскликнула Варвара, оттолкнув Станислава от себя.
– Окаянный, имен много, а ходишь безымянный.
– Варвара, - обратился к ней Николай, - что случилось?
– Смотрите, - Антон указал на следы, - копыта.
– И правда, копыта, - закивал Егор.
– Свежие, две пары!
– Черти их утопили!
– Варька подскочила на ноги.
– Сергей меня побил...
– Проклятая!
– Николай бросился на нее с кулаками, но Кислицын преградил ему путь.
– Да что же это такое? Вы готовы убить девушку из-за следов копыт на песке? Какие черти и ведьмы? Вы в своем уме? Это отпечатки животных! Варвара, скажи правду. Я обещаю...
– Не надо мне твоей помощи, себе ее сыщи.
– Станислав Егорович, - обратился к нему Антон, - я в ведьм не верю, но для следов животных эти слишком крупные. К тому же, куда делся пастух со стадом из двух коров?
– Кривая ваша церковь, ветхая!
– заорала не своим голосом Варька.
– На головы вам упадет, всех подавит!
– Куда собралась?
– Степан толкнул ее.
– Опять бежать, окаянная?
Потеряв равновесие, Варька упала. Слезы покатились по ее лицу, и она поспешно стерла их рукой.
– Я думал, что вы хорошие люди. А вы пинаете эту бедняжку, словно она виновата в своем недуге или в вашем собственном горе.
– Но, Станислав...
– начал Николай, но был перебит Кислицыным.