Слезы Вселенной
Шрифт:
– Ты что, была здесь раньше? – спросил он.
– Я здесь жила, – ответила она. – Это моя квартира. То есть квартира моих родителей. Я все детство провела здесь.
– Чушь, – рассмеялся Сорин, радуясь тому, что остался жив, ведь девчонка сдуру могла нажать на курок. – Это была моя квартира. Я приобрел ее давно, когда еще был холостым. Сюда я притащил свою будущую жену и на этой кровати лишил ее невинности. Потом я продал эту хату одному хорошему знакомому, а тот, когда у него были тяжелые времена, заложил ее банку… Я один из акционеров банка, и, когда узнал, что эта квартира
– Замолчи, – попросила девушка. – Афина – моя мама. А мой папа – Николай Влахов.
– Ну да, – подтвердил Сорин, – конечно, помню его. Мы с ним дружили какое-то время на первых курсах. Он меня даже со своим отцом познакомил. У твоего деда была фамилия Влахос. Коля изменил только одну букву. Но все равно твои родители смеялись, говорили, что у нее греческое имя, а у Коли греческая фамилия. У Коли с Афиной была их любовь, а у меня только бизнес.
– Значит, ты понял, о ком я говорю… Вспомнил, только забыл, что у них была дочь. А может, не знал, потому что люди, с которых ничего нельзя получить, не представляют для тебя никакого интереса. Но теперь их нет. А ты над ними смеялся… Ты обобрал нас, втянул отца в какие-то свои махинации.
Она казалась спокойной, но говорила так, словно хотела вспомнить что-то, но не могла. Потом закрыла лицо руками. Сорин смотрел на освещенное лунным светом тело девушки. Потом лег рядом и обнял… Начал целовать, а Весна не отвечала и не сопротивлялась… Тогда Евгений Аркадьевич понял, что пора заканчивать игру.
Он поднялся с кровати и начал искать свой телефон.
– Я думала, что убить так легко. Надо только нажать на курок, – прошептала девушка, глядя в пустоту. – Так просто это сделать, но я не смогла. Изображать шлюху куда проще, если даже меня тошнит от тебя… Я думала, заманю тебя и убью… Ты должен ответить за все. Но не я смогла… не смогла… и теперь вся в грязи…
– Как ты вообще узнала, что я буду в этой китайской забегаловке? – вспомнил вдруг Евгений Аркадьевич то, что хотел спросить с самого начала, как увидел ее входящей в зал ресторанчика.
Весна не ответила, поднялась и обнаженная направилась к окну. Отодвинула в сторону раму и вышла на террасу. В комнату влетело холодное и влажное дыхание Финского залива.
– Ты куда? – крикнул Евгений Аркадьевич. – Возвращайся и закрой окно.
Девушка как будто не услышала, она встала на перила ограды, протерла ладонями лицо, словно снимая со щек морось, и сделала шаг вперед…
Что-то дрогнуло в сердце, сдавило горло, и в висках застучала кровь.
Сорин поднес руку к лицу и увидел зажатый в кулаке мобильный. Нажал кнопку.
– Мы все видели, – прозвучал в трубку спокойный мужской голос. – Сейчас ребята приберут. А я поднимаюсь к вам.
Евгений Аркадьевич задвинул окно, стараясь не выходить на террасу и даже не смотреть в сторону светлеющего моря, оделся. Потом пошел открывать дверь. В квартиру вошел Михаил – начальник службы безопасности.
– Ребята забрали тело, – доложил он. – Будем надеяться, что никто ничего не видел. Отвезут
Сорин прошел в спальню, достал из-под матраса пистолет, протянул Михаилу:
– Вот с чем она пришла сюда.
Михаил взял в руки оружие, осмотрел его:
– Почти новый, по крайней мере, не потертый. Проверим «ПМ» по номеру, да еще поищем пальчики на патронах: ведь вряд ли наша красавица сама снаряжала обойму. Девушка, как принято говорить, вне всяких подозрений. Я пробил ее по соцсетям. Зовут ее Весна Влахова, сирота. Два года училась в Лондонской школе экономики и политических наук.
– Крутое заведение и очень дорогое, – вздохнул Сорин и обвел взглядом спальню с валяющимися на полу продовольственными контейнерами. – Приберитесь здесь получше. И не забудьте забрать платье и шляпу.
– Все будет чисто. И тело никто не найдет – я ручаюсь. Нет тела – нет дела. – Михаил посмотрел на огромное, во всю стену, окно и вздохнул: – Жаль, очень красивая девочка была. И мой совет вам: примите душ, а лучше сходите в баню. А потом смените белье и одежду полностью. А с постельным мы тут сами разберемся. Потом заскочим в китайский шалман, изымем все записи. Если ее парень скажет, что в последний раз видел гражданку Влахову в вашем обществе, доказать это не сможет. А китайцы умеют молчать.
– Да-да, – вспомнил Евгений Аркадьевич, – в Китае даже поговорка есть: молчание – лучший друг, который никогда не изменит. А если ее в розыск подадут?
– Кто? В розыск могут подать только близкие родственники, а она, как выяснилось, сирота. Но на всякий случай мы поработаем с ее телефоном, чтобы по биллингу нельзя было определить, что девочка могла находиться где-то поблизости.
Начальник службы безопасности оглядел комнату, посмотрел себе под ноги и посоветовал:
– Вам надо тут косметический ремонт сделать.
– Я скажу об этом Коле.
– Не надо никому говорить: это наша забота.
Похоже, Мишаня никогда не терял голову – впрочем, это его работа, и справляется он с ней на отлично.
Евгений Аркадьевич начал приходить в себя и вдруг подумал: «Как это могло произойти?» Откуда Весна могла знать, что ее преподаватель собирается ужинать именно в этом китайском ресторане, в котором до минувшего вечера никогда не был?
Он вспомнил, как Афина привела его сюда, в когда-то его, а тогда еще их квартиру, как они пили вино, и Афина сказала, что он может остаться до утра… Ночью они занимались любовью. А утром она попросила помочь их дочке.
– Я не прошу ни за Колю, ни за себя. Помоги Веснушке.
И тогда он не понял, о ком это она. Какая еще веснушка? И вообще, он понял это по-своему. За гроши выкупил у банка заложенную квартиру, а на счет Николая отправил сотню тысяч евро. И больше о Влаховых ничего не слышал. Не слышал и не хотел слышать, потому что забыл о них навсегда. Теперь он стоял у огромного окна, за которым все бледнее становились звезды. И лишь одна из них вдруг подлетела и застыла над перилами террасы.
«Веснушка», – подумал Сорин и зажмурился, стараясь выбросить из памяти все, что произошло этой ночью.