Слишком много клиентов (сборник)
Шрифт:
– Приемлемо. Он нужен мне здесь, чем скорее, тем лучше.
– Боюсь, не захочет ехать. Он один в мастерской. Десять долларов, возможно, решили бы вопрос, но вы же знаете, как это бывает: его же спросят, давали ли ему деньги.
– Не спросят. А если спросят, значит, плохи мои дела. Дай сколько угодно: десять, двадцать, пятьдесят долларов – неважно. Когда ты его привезешь?
– Через полчаса.
– Приемлемо. Жду.
Они положили трубки. Вульф взглянул на часы и распорядился:
– Вызови мистера Эйкена.
Я набрал номер «Континентальных пластиков». Мистер Эйкен
Единственное, чего мне удалось добиться, это обещания передать сообщение мистеру Эйкену не позднее чем через пятнадцать минут. Я был краток и велел передать: «Позвоните Ниро Вульфу срочно».
Через девять минут раздался телефонный звонок, и вежливый женский голос попросил соединить с мистером Вульфом. Я таких вещей никому не спускаю – не спустил бы, даже если бы звонили от президента не какой-то там корпорации, а Соединенных Штатов. Поэтому в ответ я потребовал соединить меня с мистером Эйкеном, и она не стала упираться. Через минуту он отозвался, и я сделал знак Вульфу взять трубку.
– Мистер Эйкен? Ниро Вульф. Мне нужно кое-что вам сообщить. Дело не терпит отлагательств. Нет, не по телефону. Вы можете приехать вместе с мисс Макги без четверти двенадцать?
– Нет, мне это неудобно. А не может ваше дело подождать до обеденного перерыва?
– Это нежелательно. Иногда удобством следует жертвовать необходимости. Промедление было бы опасно.
– Черт возьми, я… – Пауза. – Вы сказали, с мисс Макги?
– Да, ее присутствие крайне желательно.
– Не знаю. – Пауза. – Хорошо. Мы приедем.
Вульф положил трубку. Прочистил горло.
– Бери блокнот, Арчи. Это будет не письмо – черновик заявления. Не для отправки по почте.
Глава шестнадцатая
На стене кабинета Вульфа, справа, как войдешь, висит картина, изображающая водопад, небольшая, четырнадцать на семнадцать дюймов. Ее центр примерно на дюйм ниже уровня моего взгляда, но мой рост около шести футов. Картина сделана на заказ.
В нише в глубине прихожей имеется деревянная дверка на петлях. Откройте ее – и увидите обратную сторону той самой картины, но только сквозь нее просматривается наш кабинет. В двадцать минут первого именно это проделал мистер Артур Уэнгер из дома номер 362 по Восточной Семьдесят седьмой улице, костлявый субъект за пятьдесят, лопоухий и лысоватый, доставленный Солом Пензером даже раньше предписанного получаса. Ближайшими к Уэнгеру объектами в комнате являлись красное кожаное кресло и сидящий в нем мистер Бенедикт Эйкен.
Меня не было в прихожей рядом с Уэнгером, рядом с ним находился Сол. Мы с Вульфом сидели за своими столами в кабинете. Джулия Макги расположилась в желтом кресле лицом к Вульфу. Он говорил:
– …но прежде, чем ознакомить вас со своими выводами, я должен рассказать, как пришел к ним. Когда во вторник вечером вы спросили меня, как определить, честно ли я выполняю свои обязательства по договору, я предложил руководствоваться здравым смыслом и добросовестностью.
Пензер стоял в дверях:
– Один в один, мистер Вульф.
– Очень хорошо. Я посмотрю попозже, – кивнул Вульф и продолжил, обращаясь к Эйкену: – В подобных обстоятельствах у меня не было другого выхода. Как я вам уже говорил, только одно позволит положить конец полицейскому расследованию убийства – приемлемое решение, не связанное с комнатой. Никогда еще я не брался за дело, которое выглядело бы таким бесперспективным. Я и впрямь находил его безнадежным, поскольку знал, что Йигера убили в той самой комнате.
– Вы не знали об этом, пока вчера не подловили мисс Макги, – резко возразил Эйкен.
– Напротив, я знал об этом гораздо раньше, еще во вторник днем, когда мистер Гудвин пересказал мне свой разговор с четой Перес, управляющим и его женой. В воскресенье, в полночь, мистер Перес поднялся наверх с заказанным Йигером угощением и обнаружил там труп. Супруги Перес вынесли его из дома и опустили в траншею.
– Они в этом признались?
– Им пришлось. Альтернатива, предложенная мистером Гудвином, была куда хуже.
– Значит, они его и убили. Это же очевидно. Они убили.
Вульф покачал головой:
– Данное умозаключение было приемлемым до вчерашнего утра, но не убивали же они собственную дочь? И вот тут начинается то, о чем я собирался вам сообщить. Итак, высказанное вами предположение было отброшено в пользу другого: девушка убита тем же человеком, что и Йигер. Отброшено мною, а не мистером Гудвином, который и прежде не верил, что убили Пересы. Миссис Перес вызвала его к себе домой в среду ночью. Он обыскал комнату девушки и нашел улики, подтверждающие вторую версию. Арчи!
Я вынул из сейфа коллекцию Марии и положил перед Вульфом. Он постучал по бумагам согнутым пальцем.
– Это, – сказал он, – тайный архив предприятия, которое в конце концов стоило ей жизни. Все, что здесь находится, имеет отношение к мистеру Томасу Дж. Йигеру. Без сомнения, как многие подобные затеи, эта начиналась с невинного любопытства: воображение девушки будоражил запертый лифт и таинственная комната наверху, куда ей запрещалось входить. Она сообразила, что, выключив свет у себя в комнате и приоткрыв дверь так, чтобы оставалась узенькая щель, сможет наблюдать за посетителями, пока они идут от входной двери к лифту. Не знаю, когда она проделала это впервые, но уверен, что, раз начав, прибегала к такой уловке часто.
Вульф взял в руку вырезки.
– Вот финансовый обзор «Таймс», где помечены карандашом данные, относящиеся к «Континентальным пластикам». А это рекламные объявления корпорации. Этикетки от бутылок шампанского. Мистер Гудвин придерживается мнения, что мисс Перес шампанского не пила, и я склонен с ним согласиться. Все эти бумажки большого значения не имеют, так, ерунда. Как и вырезанные из газет фотографии. Две – мистера Йигера, одна – его сына, и одна – жены. Я о них упоминаю, только чтобы показать, как пунктуальна была мисс Перес.