Слишком много щупалец
Шрифт:
– Мы в состоянии, – подтвердил я. – И готовы отправиться за тобой, о доблестная Хильда, прямо в Вальхаллу!
Ангелика посмотрела на меня, как на несмышленыша, а затем развернулась и пошла прочь. Нам же ничего не оставалось, как поспешить следом, утешаясь лицезрением красивой попы и стройных ног.
Шпионка привела нас в крохотную кафешку, затерянную где-то в недрах вокзала.
– Что это такое? – разочарованно спросил Бартоломью, разглядывая обшарпанные столы, грязный пол и пожилую лесбиянку за стойкой.
– Надежное место, – объяснила
В этом она была права – нормальный человек в этой тусовальне для местных бомжей не появится.
Мы взяли три чашки растворимого кофе и уселись за тот столик, что выглядел почище. Выбранный Антоном стул едва не сломался под ним, и пришлось его менять, и все под свирепым взглядом лесбиянки.
– Ну что, кто первый? – спросил я, когда Бартоломью утвердил мощное седалище на надежной опоре.
Честно говоря, мне не хотелось рассказывать про пережитое на Готланде, и я надеялся, что смогу отвертеться. Но удастся такой план или нет – во многом зависело от Ангелики.
– Я начну, – сказала она и выложила на стол черную пластиковую папку. – Вот что я нашла…
В папке обнаружились фотокопии старых документов: печатный шрифт, немецкие буквы и знакомые каждому европейцу символы: раскинувший крылья орел со свастикой в когтях и сдвоенная руна Сиг.
Третий рейх и СС.
Имелся тут еще значок, куда менее известный, но тоже весьма красноречивый – две стилизованные переплетенные руны «Эйваз»: герб «Аненэрбе», печально известного «Наследия предков», техномагической академии дядюшки Гиммлера.
– Человек, которого мы знаем как Джавана Сингха или как Джованни Ризотто, – Ангелика говорила неспешно и обстоятельно, как преподаватель на лекции, – пятьдесят шесть лет назад носил имя Хаим Шоррот.
На стол легла черно-белая фотография: двое мужчин, стоя у письменного стола, улыбаются в объектив. Один высокий, с хорошей выправкой, с правильным лицом интеллектуала, ну а второй – наш лысый и холеный «друг», точно такой же, как на снимках Бартоломью.
Это что, старый засранец более чем за полвека совсем не изменился?
– Это Вальтер Вюст, имперский руководитель «Аненэрбе», – сообщила белокурая бестия. – А рядом с ним – сами видите кто. В штате общества он числился как консультант.
– Ух ты. Неплохо сохранился, – буркнул Антон.
– Это мягко сказано, – заметила Ангелика. – Хаим Шоррот занимался неким проектом, носившим название «Врата», и в его рамках общался в основном с эсэсовскими археологами – Асином Бомерсом, Гербертом Янкуном, Гансом Шляйфом… Все документы, относившиеся непосредственно к «Вратам», пропали, остались только те, что связаны с ним косвенно: бухгалтерская отчетность, запросы на материалы. По ним видно…
Дальше она рассказала, что лысый перец тратил рейхсмарки направо и налево, плюс мотался по всей Германии и оккупированным территориям. Он бывал в Крыму, посещал Грецию, Италию, Данию и проводил много времени на побережье Балтийского моря.
А летом сорок четвертого года, когда союзники
– Хитрый, гад, – сказал я. – Почуял, что запахло жареным, и удрал. Жаль, что от этих «Врат» ничего не осталось.
– На самом деле осталось, – Ангелика сдержанно улыбнулась. – Эрик Брокдорф, один из ассистентов отдела раскопок «Аненэрбе», жив до сих пор. Ему восемьдесят девять лет, но он пребывает в здравом уме и твердой памяти. И еще, – она сделала паузу, – он живет в Кварнхолмене, одном из пригородов Стокгольма.
– Ай-яй-яй! – радостно воскликнул Бартоломью.
– Да, – я подвигал бровями и выпучил глаза, изображая восхищение. – Если бы вам, о достойная наследница Шерлока Холмса, в свое время поручили отыскать Бормана или Мюллера, вы с этим легко справились бы.
Но даже это ее не проняло – как есть железная дева, только шипы не внутри, а снаружи.
– Помимо того, на Ирге О’Дила есть информация в отделе, занимающемся трафиком оружия, – продолжила Ангелика. – Отмечены следующие сделки: покупка большой партии штурмовых винтовок MD-3 IMBEL в Бразилии летом прошлого года, приобретение через Эквадор нескольких минометов английского производства L9A1, а также многоходовая операция в этой же стране, направленная на комплекс береговой обороны «Берег»…
Про винтовки эти я слышал впервые, у минометов знал только основные характеристики – калибр пятьдесят один миллиметр, дальность стрельбы восемьсот метров, вес шесть с небольшим кило, а вот про «Берег» мне было известно достаточно, чтобы забеспокоиться.
Шесть самоходных артустановок, способных палить на двадцать с лишним километров, мобильный центральный пост, и машины обеспечения. И все это с помощью системы управления МР-195 «Подача» может в полностью автоматическом режиме эффективно поражать цели, двигающиеся со скоростью до ста морских узлов, причем на каждую цель уходит две минуты.
Вещь эффективная, современная и жутко дорогая.
Зачем она Ирге О’Дилу, то есть Джавану Сингху, то есть Хаиму Шорроту?
– Не совсем ясно, – призналась Ангелика, когда я озвучил этот вопрос. – По всем данным выходит, что комплекс «Берег» наш «друг» приобрел, после чего вывез из Эквадора. Куда и под каким соусом – это нужно выяснять на месте, у нас сведений не имеется.
Это что, еще и через океан лететь? Хотя в Эквадор виза не нужна, денег на карточке, выданной шефом, не то что вагон, а целый состав, так что чего бы не мотануться по следам Колумба и всяких конкистадоров?
– А у вас что? Удалось что-нибудь узнать? – спросила белокурая бестия, требовательно глядя на меня.
Вот и все, попал. Придется открывать рот и чего-то говорить. Но что?
– Мы объехали весь Готланд! – похвастался Бартоломью. – Добрались до этого… как его? «Торова замка»! Там столбы каменные и между ними жертвенник, и тут Пат в обморок шлепнулся и задергался. Наглотался какого-то ядовитого газа, что из-под земли выходит.
По глазам Ангелики видно было, насколько ее устраивает эта версия.