Слишком поздно

Гувер Колин

– Круто, – говорит он.

Далтон ему нравится. На Далтона он смотрит без капельки подозрительности, не то что на меня.

– У тебя, Картер, че-то с пастью не так?

Я смотрю на него, выгнув бровь.

– Ты ща губу себе в мясо сотрешь.

Я и сам не заметил.

– Все норм, – говорю, убрав руку ото рта и упихивая за щеки мясной рулет. Провоцировать Эйсу очень не хочется. Особенно если учесть, как он себя в последнее время ведет.

Эйса тоже отправляет в рот кусок рулета и опускает руки на стол.

– Короче, –

говорит он, – я приготовил небольшой сюрприз.

С улыбкой смотрит на Слоун.

– И какой? – осторожно спрашивает она, тяжело сглотнув.

Эйса уже хочет ответить, когда в дверь громко стучат. Он раздраженно оборачивается, бросив со звоном приборы на тарелку, и оглядывает нас.

– Вы кого-то ждете? Прямо посреди ужина, сука?

Никто не произносит ни слова.

Эйса встает из-за стола, швыряет рядом с тарелкой салфетку и идет в гостиную. Слоун переводит взгляд на меня. В ее глазах испуг и вместе с тем облегчение, ведь Эйсе помешали сделать пресловутый сюрприз. Я же смотрю на Далтона – он лишь выгибает бровь.

Мы все следим за Эйсой. Он некоторое время глядит в глазок, потом прижимается лбом к двери и выдает:

– Бля. – Кидается назад в кухню, за руку вытаскивает Слоун из-за стола и, схватив ее за плечи, велит: – Иди наверх и запрись там. Никому не открывай.

Мы с Далтоном вскакиваем на ноги, переглядываемся, а потом смотрим на Эйсу.

– Кто там за дверью? – спрашивает, поднимаясь, Джон. Таким встревоженным Эйсу, наверное, еще никто из нас не видел.

Эйса смотрит на лестницу, оглядывает комнату, словно ища пути к побегу.

– Это, блядь, ФБР, Джон! ФБР, мать их за ногу!

Что?!

Я моментально оборачиваюсь к Далтону, но тот мотает головой, мол, сам не при делах, и стискивает кулаки.

– Черт! – говорит.

Такой реакции Эйса не удивлен, и только я знаю, отчего на самом деле злится Далтон. Сейчас агенты ФБР всех возьмут, и наше расследование – коту под хвост.

В дверь колотят.

Эйса хватается за голову:

– Пиздец! Пиздец!!!

Я делаю шаг к нему, привлекая внимание.

– Эйса, если они намерены кого-то арестовать, то нас обложили. А вдруг они приехали просто расспросить тебя об отце? Открой дверь и веди себя как ни в чем не бывало. Мы останемся за столом, типа нам скрывать нечего.

Далтон кивает.

– Верно, Эйса. Если свинтим, то они решат, что мы в чем-то замазаны.

Эйса кивает, однако не спешит соглашаться Джон.

– Ну его на хуй. По всему дому рассована дрянь. Откроем – и кранты.

Эйса, вытаращив глаза, соображает, как быть. А мы смотрим на входную дверь, в которую уже снова стучат.

У Далтона на шее вздуваются вены. Он боится, что все труды пропадут даром и дело захапают другие. Такое пару раз уже случалось: приходил кто-то выше чином и забирал расследование. Далтон в эту операцию вложил слишком много усилий. Он не даст просто так ее сорвать.

– Слоун, иди к себе, – повторяет Эйса. –

Когда я открою дверь, тебя внизу быть не должно.

Слоун встревоженно смотрит на меня. Хочет знать, надо ли ей слушаться Эйсу, правда ли ей лучше покинуть комнату.

В дверь стучат.

Я едва заметно киваю Слоун, мол, делай, как велит Эйса. Так она хотя бы не будет путаться под ногами.

Вдруг Эйса резко хватает ее и грубо разворачивает к себе.

– Какого хера ты на него пялишься? – орет он, махнув рукой в мою сторону. – Какого хера ты на него пялишься?

Господи. Я уже собираюсь выйти из-за стола, однако Далтон ловит меня за руку. Эйса тем временем, прихватив Слоун за шею, толкает ее на лестницу.

– А ну съебала наверх!

Слоун, не оборачиваясь, убегает к себе.

Теперь Эйса смотрит в мою сторону. Далтон, может, и не рад, что нагрянули федералы, но я испытываю облегчение. Что бы у них ни было на Эйсу, его арестуют и я буду жить, ведь прямо сейчас его взгляд обещает мне неминуемую расправу.

Эйса знает. Он по взгляду Слоун понял, что между нами что-то есть. Однако в дверь колотят, он чует реальную угрозу ареста и, слава богу, решает повременить с разборками.

Указав в нашу сторону, приказывает:

– Сели все на места, бля. Жрите. Я открываю дверь.

Мы рассаживаемся, а Эйса жмет в кухню и там, из недр шкафа достает пистолет, прячет его сзади за пояс брюк. Проходя мимо стола, предупреждает:

– Если кто-то из вас, мудаков, виноват, всем пизда. – Наконец он подходит к двери и ненадолго прислоняется к ней лбом, словно произнося короткую молитву. Затем с улыбкой открывает: – Чем могу помочь, господа?

– Эйса Джексон? – спрашивают его с порога.

Стоит Эйсе кивнуть, и в дом врываются несколько человек, а его самого кладут мордой в пол.

Видя такое дело, Джон срывается в сторону задней двери, но тут она распахивается, впуская еще троих. Джона моментально хватают и крутят.

Только сейчас до меня доходит, что эти парни не в курсе, кто мы с Далтоном такие. Без значков нас примут за подельников Эйсы. Доказывай потом обратное.

Следующие несколько секунд кругом творится сущий хаос.

В дом врываются оперативники. Под дулами пистолетов нас тоже кладут на пол и заковывают в наручники.

Я лежу рядом с Далтоном, и он успевает шепнуть:

– Не рыпайся. И молчи при посторонних.

Один из агентов заметил, как мы переговариваемся, и Далтона рывком ставят на ноги.

Двое агентов зачитывают Эйсе права, потом за локти поднимают с пола. Звучат громкие, грубые приказы, нас разводят по разным уголкам дома. Меня забирают в свободную комнату рядом с кухней, а я только и думаю что о Слоун. Она, наверное, ошарашена.

Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с двумя агентами: высоким русым бородачом и коренастым рыжиком с усами медного оттенка. Он-то и начинает беседу, когда меня усадили на стул и показали значки: