Сломанная кукла
Шрифт:
За моей грудной клеткой работает ядерный реактор, который уверен, что вся энергия должна тратиться на исполнение ее не озвученных желаний.
Алкоголь его не гасит, только разжигает сильнее, подкидывая мне в топку всяких вольностей, которые уж точно не стоит прикладывать к Жене. Однозначно не стоит. Но, сука, похоть, она такая…
Он меня извёл... Вымотал. Заебал!
И мои желания и решения расплавляются и теряют силу от его мощностей.
Я словно вхолостую "стучу", пока речь не о ней.
И
Я даже не уверен, что нам удастся поговорить или увидеться наедине. Мне просто важно прийти, и чтобы она знала, что я был там. Ради неё.
И вот я снова в Питере.
– Светлый или темный?
– Понятия не имею, - озадаченно рассматриваю несколько манекенов.
Это мой первый костюм. Никаких событий, которые его бы требовали раньше, у меня не случалось. Максимум обходился рубашкой и брюками.
– Вот этот, итальянского кроя, должен идеально сесть на вашу фигуру. Хотите примерить? И изумрудный галстук!
– Нет, я не попугай, давайте классику. А лучше вариант без галстука.
– Тогда, предлагаю выбрать вариант “негатив”. Прятать ваши формы в серую классику - преступление.
Мне приносят светлый костюм и черную рубашку. Черный ремень.
"Псих, ты где?" - смс от Ивана.
"Еду".
"Поторопись".
Швеи прямо на мне прихватывают немного в талии.
– Я тороплюсь.
– Пять минут!
– стягивают с меня пиджак и брюки, чтобы подшить.
Расплачиваюсь.
Нда. Сумма не детская. И я бы хотел потратить эту сумму лучше на Божену. Но таких полномочий и привилегий у меня нет - присутствовать в ее мире. Поэтому, пусть так, если это доставит ей удовольствие. Мне, кажется, что - да.
Это моя капитуляция... Пусть увидит ее. Она ничего не меняет между нами. И всё же... меняет что-то важное. Мой реактор доволен этим сливом бабла.
Странная история, самая моя глубокая связь с женщиной не имеет под собой никакой почвы, никакой физики, никаких перспектив. Но она сродни тому ошейнику, что носила Божена - ценная, душит, надета помимо моей воли и хер снимешь.
Я первый раз в жизни покупаю букет.
Слишком много "первых раз", Псих, не находишь?
Народу тьма...
Иван встречает меня у запасного выхода. Там дежурит Скорая.
Это он сообщил мне вчера про то, что Божена решила выйти на сцену. Возможно, в последний раз. И если мне важно...
Мне важно.
Смотрит мимо меня в толпу.
– Зольников... Потерял кого-то?
– Вау. Ершов. Тебя только по шраму узнать можно! Жених!
– стебется он.
– Ой, отвали...
Угорая, пожимаем руки.
– Ничего себе сколько балетоманов!
– дёргаю бровями.
– Я тебя умоляю, Псих! Это "Ярмарка тщеславия",
– Жаль...
– Чего тебе жаль?
– Что Женя будет танцевать для них.
– Для тебя она будет танцевать...
Она не знает, что я приеду, так что - вряд ли.
– Ну и для Мансурова, конечно.
– В смысле?
– дергаюсь я.
Останавливаемся на лестнице.
Оглядывается, пропуская несколько человек.
– Короче, все это представление - это ловушка, - шепотом.
– На афишах ее нет. И до вчерашнего вечера никто не знал, что выйдет она именно сегодня. Так что у него не было шансов серьезно подготовиться.
– Он же не идиот - в нее попасть.
– Божена твоя...
– закатывает глаза.
– Не дождалась пока эту ловушку подготовят полностью. И... позвала его сама. И позвала так, что вероятно, он придет. Спровоцировала по-полной!
– Черт! Дурная... Где она? Как она смогла с ним связаться вообще?! Лазарев же убрал всю связь. А вы куда смотрели?? Отец ее куда смотрел?
Я злюсь… Потому что был полностью уверен, что она в безопасности. Но это всё небезопасно.
– Я не знаком с деталями, Псих. Но команда, конечно... негодует, блять. Характер у твоей Жени тот ещё! Упёртая как баран.
– Я хочу увидеть ее.
– Это пока невозможно. За кулисами охрана чекает по лицам. К сцене допущено всего несколько проверенных человек из персонала и танцоры. И проработана схема разделения зон контроля. Там оцепление. За него отвечаю не я. Я - за партер.
Проводит меня мимо контроля на входе в зал.
Он огромный, многоуровневый… Очень много света. Люди валят толпой. Вглядываюсь в лица. Всё мелькает. Это невозможно проконтролировать полностью!
– Твое место - на балконе, - отдает билет.
– Иди ты нахрен! Какой балкон?! Я хочу быть максимально близко.
– В первых рядах, увы, нет мест. Всех, кого можно пересадить, мы пересадили.
– А я постою.
– Не разгоняй панику. Здесь плотная сеть наших людей под прикрытием. Камеры…
Окидываю взглядом сцену, в поисках "слабых мест".
Оркестровая яма отделяет сцену от зала, с одного края есть подъем на сцену в виде лестницы и тонкого подиума. Там охранник.
Встаю рядом с ним.
– Я здесь буду.
– Это "наши", - предупреждает он охранника.
– Всё, я за камеры.
Хлопает меня по плечу.
– Наслаждайся…
Да уж!
Разглядываю лица в первых рядах, забывая про сцену. В седьмом ряду замечаю Фаину Алексеевну. В первом - Диляру Зольникову.