Сломанная кукла

Рам Янка

Поднимаю, на автомате разглядывая черно-белую мутную кляксу.

– Выпала, - протягиваю.

– Ё-моё.

Улыбаясь, разглядывает.

– А что это?

– УЗИ... Двойня у меня! Сыновья, - гордо.

– Ого! Так ты теперь богатый.

– А то... Вот смотри, - показывает на два пятнышка.
– Это Ярик, это Ванька.

– Поздравляю!
– жму ему руку.

Забираем кофе.

– И ты не тяни. Надо как-то налаживать жизнь на гражданке, Псих. Вот у наших пацанов пока якоря нет в виде жены и детей, они же

смертники неприкаянные. Адреналинщики. Ты же сам всё понимаешь.

– Ну плакать по мне никто не будет.

– Мне показалось, что Божена очень привязана к тебе. У вас роман? Извини, если лезу не в свое дело.

Вздыхаю.

– Нет у нас никакого романа. Едва знаем друг друга.

– И поэтому ты к ней едешь на часок за шестьсот км. К едва знакомой девочке? Вместо звонка и вопроса - "как ты"?

– Ну всё сложно.

Все реально непросто.

– Дружище, а ты чо как урюк-то, побрился хотя бы. В штатское оделся. К девочке едешь же.

– Я такой, какой есть.

– Ну брутал, куда деваться!
– стебет беззлобно Ванька.

Усмехаюсь.

На самом деле, мне просто вообще не до этого. Двое суток с инструкторами и Собром прочесывали весь район, пытаясь перехватить мудака.

Но как-то он ушел. Опознавали пилота, охрану с автоматами, оформляли показания...

Потом отоспались и сели со "следствием", восстанавливать события и всю ситуацию с этим ПНД и всеми цепочками к нему от Махова до Солода. Последнего вывели из под следствия "за содействие". А вот генерал Махов попал в разработку.

Снова отоспались и вот, в Питер…

– Она тебя сейчас, конечно, любого любить будет. Но это из уважения к ней надо, понял? То, что она привязана и принимает, не даёт тебе право не стараться для неё быть кайфовым.

– Да не надо мне, Ванька, для неё кайфовым быть. Я один раз только приеду. Потому что обещал. А вообще, психотерапевты рекомендуют никаких связей с травматическим прошлым не поддерживать. Никаких. Даже позитивных. По крайней мере, пока терапия не даст результаты. Мне вот так мой врач втирал.

– Поэтому, ты регулярно возвращаешься в квартиру отчима?

Психозы штука нелинейная. Мой - вот такой странный.

– Это и моя квартира, - оправдание для тех, кто все равно не врубится зачем мне это.

– Подели.

– Слушай, я просто не понимаю, - перевожу тему на ту, которая больше меня волнует, - рядовой майор сплясал на яйцах у полковников и генералов, и его никто не смог упаковать?

– Мансуров не рядовой майор, не-е-ет... Мансуров похитил дочь Лазарева. Потому что Лазарев сидел на секретных материалах по внутренним государственным расследованиям службы безопасности. То есть это грязное белье всех наших полковников, генералов, да и персон с самых высоких должностей, - стреляет взглядом в потолок.
– Дела с очень не симпатичными статьями замяты по взаимным договоренностям. Лазарев был неподкупен! Но дочь любил...

Он замолкает.

–

Короче, после нескольких зрелищных видео с дочерью, Лазарев полностью сдался. Мансуров получил полный доступ ко всему этому компромату. Видео, фото, документам и другими материалам. И потратил несколько лет, чтобы выстроить свою паутину управления людьми, на которых получил точки давления. Грубо говоря, запряг в свою скромную майорскую повозку всех Драконов службы безопасности. А на нас подьебался... Теперь Лазарев, естественно, пойдет под каток, как только Мансурова возьмут в оборот. Но он сотрудничает. После того, как мы вернули ему дочь.

– Грохнуть майора, и всё. Без суда и следствия.

– Ха... Опять нет. Мансуров всю эту радость как фейерверк зарядил в рассылку. И если он эту рассылку не откладывает в час икс, то это все огромным пакетом отправляется по тем людям, которые с удовольствием сделают из этого информационную бомбу. Самые высокостоящие люди полетят с должностей, кто-то сядет, кого-то убьют. Поэтому Мансурова, как хрустальную вазу бережет огромное количество власть имущих персон. Он как игла, в которой их смерть. Переломишь и им пиздец. Мы эту бомбу потихонечку пытаемся разминировать.

– А я б все равно грохнул. Ебал я проблемы ваших власть имущих.

– Если бы мы с Дилярой решали, наше решение было бы таким же. Мы и отпустили его только лишь потому, что Божена была под ударом. А теперь...

В Питере Иван звонит Лазареву, тот называет адрес, по которому подъехать.

Это ресторан, вип-ниша. На входе меня тормозят по дресс-коду. Но услужливый администратор тут же летит к нам навстречу, давая отмашку охранникам.

Лазарев, невзрачный мужик лет пятидесяти пяти. В стального цвета костюме. Седой. Сдержанный. “Типичный”, короче.

Пожимаем друг другу по очереди руки.

В нишу заходит женщина.

– Моя жена, Фаина Алексеевна.

Мать Божены?

Рассматриваю ее из-за спины Ивана.

Миниатюрная женщина лет сорока пяти. Отполированная и немного... кукольная. С дежурной улыбкой, как у первой леди. Такой же холодной. Только взгляд нервный.

Пробежав по нам растерянным взглядом, останавливается на Зольникове.

И откуда только Божена у них такая яркая получилась?

– Я очень хотела Вас поблагодарить за дочь, Гордей, - сжимает она предплечье Ивану.

– Меня не за что, - разводит руками Иван.
– Вот - Гордей Ершов. Он вывел девочку из тайги.

Делает шаг в сторону.

– Аа... Ой, прошу прощения.

Фаина Алексеевна вздрагивает, увидев мой шрам. Взгляд застревает на моей половине лица, изуродованной.

В смятении разглядывает меня.

– Вы тот самый Гордей? Божена была все это время с Вами?..

– Да. Я бы хотел ее увидеть. Мы договаривались о встрече.

– Фаина, ты хотела поблагодарить? Потому что у нас важный разговор...
– бросает взгляд на часы Лазарев.