Сломанные ангелы
Шрифт:
Слабый свет, исходивший от ровного ряда иллюминиевых плиток, оказался достаточным, чтобы различать обстановку нормальным зрением. Посреди комнаты стояла кровать, словно росшая из пола. Напротив размещались стеллажи. У дальней стены, в углублении, виднелись стол и рабочее место. Почему-то я сделал еще три шага именно к ним и, пройдя всю комнату, склонился над столом. В нем тутже проснулся дисплей, отбросивший на меня свечение синего цвета. Скорее даже цвета индиго.
Я закрыл глаза, и свет прошел по лицу туда и обратно, озаряя пространство
– Ты видишь, волк из «Клина»? Видишь, как начинается новая жатва?
– Убирайся из моей головы, Семетайр.
– Ты ошибаешься. Я не шарлатан. К тому же Семетайр – лишь одно из сотни имен…
– Кем бы ты ни был, сам нарываешься…
– Но это ты привел меня сюда.
– Я считаю иначе.
Перед моими глазами скалился череп, наклоненный под нелепым углом. Сардоническая ухмылка сквозь остатки почерневших, объеденных губ.
– Я был очень занят на улицах Заубервилля. Но там все закончено. А здесь есть работа. Правда, на этот раз ты ошибся. Но когда захочу тебя видеть – тогда я, конечно, приду. Ковач-вач-вач-вач-вач…
Я моргнул и открыл глаза. На лицо упал яркий свет от дисплея. Позади кто-то двигался.
Выпрямившись, я попытался разглядеть отражение в металлической стене. Ничего. Только голубое свечение монитора. Лучи, пойманные поверхностью – тысячами мельчайших неровностей и частиц.
То, что находилось за спиной, слегка пошевелилось.
Я сделал вдох.
И резкий выпад назад…
– Черт, Ковач! До инфаркта доведешь!
Крюиксхэнк испуганно отшатнулась назад и замерла, на всякий случай сгруппировавшись и держа руки на бедрах. Лицо ее светилось в тон дисплею – синей ядовитой ухмылкой, а из-под хамелеохромовой куртки высовывался расстегнутый ворот футболки.
Сам собой вырвался вздох облегчения. Кажется, адреналиновый выброс был, да весь вышел.
– Крюиксхэнк! Какого хрена ты тут делаешь?
– А ты какого черта здесь делаешь, Ковач? Зов природы, говоришь… И чем собирался заняться? Побрызгать на монитор?
В ответ я лишь зло прошипел:
– С какого дуба ты сорвалась? Подсматриваешь?
– Ну, я не знаю… А что, тебя это заводит? А? Может, сбежал из «цифрового дома»? Не боись. Цифроголики – мой профиль.
В эту секунду пришлось закрыть глаза. Семетайра уже не было, но внутри оставалось какое-то неприятное чувство. Глаза снова открылись, и Крюиксхэнк оказалась совсем рядом.
– Тогда поговорим об этом. И, кстати, мне нравится ход твоей мысли.
Она сразу заулыбалась. С нарочитой медлительностью рука девушки скользнула к расстегнутому
Крюиксхэнк посмотрела вниз, на собственную лишь недавно обретенную плоть. И, казалось, была очарована открывшимся видом. Потом снова провела по груди, уже всеми пальцами, и начала возбуждать сосок, играя им до тех пор, пока тот не сделался заметно тверже.
– Теперь я похожа на подглядывающую? А, Посланник?
Это было произнесено уже расслабленным голосом, и глаза девушки встретили мой взгляд. Кровь постепенно вскипала.
Мы уже стояли, прижавшись, и ее нога, горячая и твердая сквозь одежду, оказалась просунутой между моих ног. Оттолкнув в сторону руку, я положил на ее грудь свою ладонь.
Объятие стало тесным, перейдя в по-боксерски плотный клинч. Вниз, на волнующе торчащие между моими пальцами обнаженные соски ее грудей, смотрели уже мы оба.
Теперь я услышал, как усилилось ее дыхание: рука Крюиксхэнк расстегнула мой ремень и нырнула внутрь. Она нашла что искала.
В клубке из одежды и переплетенных конечностей мы повалились на койку. От падения вокруг повисло густое, почти видимое облако соленой и отдававшей плесенью сырости. Вытянув одетую в ботинок ногу, Крюиксхэнк пнула дверь каюты, с громким лязгом захлопнув ее. Я подумал, что звук наверняка слышали все, кто остался на палубе.
В темноте я усмехнулся. Эта усмешка пришлась как раз в прическу на голове Крюиксхэнк.
– Старый добрый Ян. Бедняга.
– Ум-м… что?
Девушка на секунду отвлеклась от того, чем была занята на уровне моего пояса.
– По-моему… а-а-а-а… кажется, я перешел ему дорогу. Он волочится за тобой с самого Лэндфолла.
– Слушай, при ножках… как у этого тела, за ним будет волочиться любой представитель вашей породы. Конечно, если он не гомик. Я… – Она начала возбуждать меня рукой, делая паузы между движениями. – Я… не… придаю… этому… значения.
Сдерживая ускоряющееся дыхание, я пробормотал:
– Ладно… я тоже…
– Хорошо… не бери в голову. – Рукой она прижала грудь к моему половому органу, сделав несколько круговых движений. – Похоже… у него руки… по локоть в археологии.
– Что, что?
Я попытался сесть, но тут же получил толчок в грудь. Крюиксхэнк медленно увеличивала темп.
– Нет, лежи там, пока я с тобой не закончу. Не хотела говорить, но так вышло… – Она сделала жест, показывая на то, чем была занята. – Хорошо, думаю, ты сумеешь это переварить. Пару раз я видела, как они уходили вдвоем. И всякий раз Шнайдер возвращался обратно, ухмыляясь так, словно… В общем, ты понял, что я подумала. – Пожав плечами, девушка вернулась к более простым возвратно-поступательным движениям. – Пусть он и не… не плох на вид… чтобы не запасть… для белого парня… А Вордени… она взяла то… что могла взять… Ковач, тебе нравится это?