Сломанные сны

Скариани Аделина

— Думаете, что у меня просто стокгольмский синдром? — оскорблённо воскликнула отвергнутая, схватив Мизуки за рукав.

— Я тебя не похищал.

— Нет, похищали! И вы сами только что неосознанно признались в том, что никто не знает, где и с кем я нахожусь!

У неё начиналась истерика, как и в первый день, какая ирония. Акабаяши попытался поймать Никки, чтобы успокоить, но та отпрянула как от огня.

— Не трогайте меня! Вы использовали меня!

— Прекрати. Ты взрослая девушка и прекрасно все осознавала, когда лезла ко мне в постель.

Слезы

всё-таки предали и скатились по щекам Никки. Мизуки искренне было больно смотреть на эту картину, он готов был уже ударить самого себя за то, что причиняет ей другую боль. Но только причинив боль, он сможет оттолкнуть Никки от себя.

— Вы просто хотели, чтобы я оказалась Куклой, — сквозь слезы прохрипела Никки, — вы изначально делали на это ставку, — подавив полустон, Никки кинулась в ванну, бросив: — Теперь-то я понимаю, что первое впечатление никогда не обманывает: у вас нет сердца!

К чему это было сказано? Причём тут первое впечатление? Но Авакусу уже хлопнула дверью.

— Только не надо резать вены в день, когда дядюшка выпускает тебя на волю, — попытка в шутливой форме снять напряжение не увенчалась успехом.

Никки не ответила. Акабаяши так и застыл с протянутой рукой, но не смог постучать, он и так истерзал её сердце как хищник мясо, поэтому лишь сжал кулак.

— Дверь не заперта. Ты свободна и вольна уйти в любой момент. Тебя отвезут домой.

«Она сейчас чувствует то же, что и я шесть лет назад? Мне от этого не легче. Не думал, что когда-нибудь разобью сердце».

Вероятно, приведя чувства в порядок и себя за одно, Никки вышла из ванны лишь спустя полчаса. Глаза полностью покрасневшие, руки дрожат, нервно натягивая куртку. Лёгкие шаги на каблуках, цоканье отдалялось в направлении двери. Акабаяши, не оборачиваясь, стоя у окна, наблюдал за подъехавшим мотоциклом и с искреннем сожалением жестоко бросил простое «Прости», от которого Никки вздрогнула, застряв в уже открывшихся дверях, которые она так отчаянно всё это время лелеяла надежду снести.

— Не волнуйтесь. Всё, что здесь произошло, останется в этих стенах, — сорвавшимся, но холодным от слез голосом отчеканила Никки и демонстративно хлопнула дверью.

В квартире вновь привычно опустело, стены впитали родную тишину, похоронившую сокровенные тайны этих дней.

Город не спал, как и его жители. Орихара Изая, уже третий раз просматривающий взорвавшое за последний час видео, лишь цинично хохотал, откинувшись на спинку дивана, и сжимал в руках чёрную королеву, после чего подбросил ту в воздух.

— Азуми, Акатацу Азуми, а точнее Хром, вот кто истинная королева в этой партии! Воистину великолепная женщина, что даже будучи мёртвой, заставила трепетать от ужаса город десять лет спустя!

Фигура упала на шахматную доску на середину, сцепленную кругом из трех колонн, одна из которых состояла всего из двух пешек.

Ударивший свободой ветерок высушил влажные глаза. Авакусу, натянув рукава до костяшек пальцев, сконфуженно спустилась с последних ступеней, кинув

взгляд на высотку, что служила ей тюрьмой, и встряхнув головой, прогнала крамольные мысли.

В сгущающейся ночи возле подъезда Никки встретила Селти, что протянула вместе со шлемом КПК с напечатанными строчками:

«Я отвезу тебя домой, запрыгивай».

Никки, приняв шлем, удивлённо взглянула на легендарный байк. Её растерянная реакция выбила из колеи безголовую мотоциклистку, учитывая, как часто они встречались, да и поездка на её мотоцикле была не первой, ведь именно она доставила её в день появления. Так почему же она с такой озорной опаской садится сзади Селти и вздрагивает, когда мотоцикл пускается бесшумной поступью, словно плывет по земле? И этому скользящему плаванию не мешает ни рёв мотора, ни шум города, что исчез из сердца юной Авакусу, заставив прижаться к тени. Она чувствовала тепло, исходящее от Стурлусон и мотоцикла, как от живого существа. Даже ощущала пульсацию во время крутого поворота за угол.

«Я такая же аномальная, как и этот район. Могло ли это место стать моим домом, из которого Авакусу Микия выгнал меня?»

Мотоцикл издал мистическое ржание, будто посмеявшись её мыслям.

Шелестящий ветер бил в лицо, перед глазами мелькали сотни неоновых огней, струящихся каскадом в жилах Икебукуро. Никки чувствовала жизнь этого района, что обволакивала её в своих распростёртых объятьях, позволяя погрузиться в сакральный омут. И тогда Никки расставила руки навстречу объятью, подставив лицо под струи отрезвляющего ветра. Впервые за десять лет она вновь вспомнила, что жива. Она жива. Она не умирала на складе десять лет назад, она не кончала с жизнью на мостовой по наказанию Орихары Изаи, она не умирала от зависимости Хром в США. И она не погибла от руки Алого Демона Авакусу, что преследовал свою добычу Куклу Вуду. И тогда искренний зловещий смех вырвался из груди, но город унёс его, как и весь шум, что сливался с ночью.

— Я жива!!! — эхом разрезал трассу счастливый голос.

Только побывав в заточении, она вновь ощутила вкус свободы. И в этом заточении она получила новое, так долго и, возможно, никогда не посещавшее её чувство, разрывающее и окрыляющее.

Но чувство окрыляющей лёгкости исчезло, когда мотоцикл остановился у дома Авакусу, и Никки, выдохнув то, что вдохновило её, опустила плечи, спрыгнув с мотоцикла. Но Селти остановила её, постучав по плечу.

«Скажи, с тобой всё в порядке? От тебя исходит совсем иное ощущение…».

Такое странное сообщение прочитала Никки и грустно улыбнулась, помотав головой.

— Спасибо, Селти-сан, но всё в порядке. Я просто немного устала.

Дома встретили так, словно и не заметили её трёхнедельной пропажи.

Лишь Акане выскочила из комнаты, тут же вцепившись в талию девушки, что растерянно обняла её в ответ.

— Никки-чан, где ты так долго пропадала? Завтра ты на весь день моя! — капризно заявила кузина.

— А, да, хорошо. Акане-чан, а твой отец уже дома?