Сломанные сны
Шрифт:
— Не волнуйтесь, ваши органы не задеты, но из-за сильной боли я пока что подержу вас ещё во сне, чтобы мышцы успели чуть восстановиться. Спокойной ночи.
Следующее пробуждение отозвалось тянущей болью в плече. Кажется, обезболивающее, что поступало в вену, закончилось, либо дозу уменьшили. Но когда Мики очнулась в комнате для пациентов, погружённой в полумрак, хотелось взвыть от боли, но вместо этого она стоически подалась вперед, приняв сидячее положение, и держась за раненое плечо, вытянула ногу, попытавшись встать.
— Прости, сильно болит? Тебе лучше пока что не делать резких движений, — сонно пробормотал голос, который Мики никак не ожидала услышать.
— Шизуо? — вопрос вырвался хрипом.
Мики бережно усадили на пол, а точнее на футон у её кровати, и теперь сквозь пробивающийся лунный свет Мики отчётливо разглядела объект, о который споткнулась: растрепанный Шизуо присел рядом, осмотрев рану на её плече и убедившись, что та не открылась, облегчённо вздохнул.
— Ш-шизуо-семпай, но что вы тут делаете?
— А, это, — Хейваджима кивнул на своё спальное место. — Сейчас часа три ночи. Когда Шинра сказал, что ты очнулась, я приехал и решил остаться, пока ты вновь не проснёшься. У меня есть к тебе множество вопросов, знаешь ли.
Его голос был и вправду обеспокоенным, но явно не только её состоянием, судя по отдающему холоду.
— Но… как ты…
Мики осеклась, когда вспомнила, чем закончились её попытки увести Никки из клуба. Она ведь потеряла сознание на улице, а значит… Руки тут же ударили по щекам и нащупали бинты.
— Я наложил их, так как решил, что ты не захочешь раскрывать сейчас своё лицо в сложившейся ситуации.
Мики скользнула взглядом по Шизуо, он не был взбешён, но напряжение остро ощущалась, особенно от его упрекающего взгляда. Рубашка фривольно наполовину расстёгнута, лишь сильнее приковывая себе взор.
— Никки, я нашел тебя на улице истекающей кровью, в костюме Куклы Вуду. И признаюсь, что увидев лицо, взбесился нехило, но на твоё счастье ты была уже ранена, а я нашел на ком выпустить пар.
Мики нервно дотронулась до шеи, где когда-то зиял порез, и пристыженно отвела взгляд.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
После некоторой паузы, Мики почти шёпотом спросила:
— Почему ты тогда не вызвал полицию…
— Я хотел вызвать, и возможно даже вызову, но перед этим я хочу узнать, что всё это значит? Никки, ты и есть Кукла Вуду?
Мики сжалась от его стального голоса и отвела взгляд.
— Нет. Я не Кукла Вуду.
— Ну и что я тогда по-твоему увидел? На косплеера ты не похожа. И пуля в плече у тебя вряд ли была частью сценки.
Спрятав лицо ладонью, Мики едва сдерживала слёзы. Она не знала, что ей делать, но внутри всё настолько накопилось, что взорвалось одной сорвавшейся эмоцией, и девушка
— Я не Кукла Вуду! И не Авакусу Никки! Шизуо, я вообще никто! У меня нет ни имени, ни лица! Я всего лишь призрак прошлого, которого не должно быть в живых, и лучше бы ты дал мне умереть!
Слёзы градом полились по щекам под бинтами, что тут же намокли. Но Мики не могла остановиться, сильнее сжав шею парня, боясь, что он оттолкнет её. Однако Шизуо обнял её в ответ, успокаивающе пройдя по спине.
— Что ты имеешь в виду под «ты не Авакусу Никки»?
Мики, продолжая всхлипывать, замотала головой, проклиная себя за слабость, она не должна была этого говорить, но вопреки разуму, лишь отстранилась. Схватившись за ворот расстёгнутой рубашки, словно прося помощи.
— Я расскажу тебе, можешь даже потом сдать меня полиции. Но… я боюсь, что после этого вызову у тебя еще лишь большее отвращение.
— Просто расскажи, — Шизуо в поддержку взял Мики за плечи. И тогда девушка поведала историю, что началась десять лет назад…
Десять лет назад
Свист взлетающего самолета рассёк токийское небо, на которое с безразличием смотрела измождённая Авакусу Мики, прижавшись лбом к звукоизоляционному стеклу. Под большими затемнёнными очками таились заплаканные за ночь глаза, а большая летняя пляжная шляпа скрывала тенью почти всё болезненно-бледное лицо. Рядом в непринуждённой беседе переговаривались Адзума и Шинген, но, несмотря на их слишком беззаботный тон, разговор имел неприятный привкус.
— Я пытался выйти на связь с Никки, но Авакусу в неё вцепились клешнями, и держат в «свободном плену».
— Неудивительно, она их главный козырь в войне с Акатацу, — пожал плечами Шинген. — Учитывая, что Акатацу обвинили их в убийстве Азуми. Они могут использовать её в любой момент для предложения перемирия или в качества угрозы.
— Я всего лишь хотел сказать ей, что Мики жива. Психическое состояние Никки полностью расшатано, я смог узнать лишь, что она сидит на сильных антидепрессантах. — Адзума перевёл взгляд на Мики, что поправляла лёгкое летнее платье, но несмотря на слишком пляжный вид, шею венчал плотный шарф. — Наверное, пусть Мики будет мертвой официально для всех.
— Значит, Акатацу тоже не знают?
Адзума отрицательно покачал головой.
— Когда я пришёл к Камеи, то ещё не знал, что сказать. У меня само собой вырвалось: «Мики умерла на моих руках, я от испуга оставил её на том складе, она сгорела там же, где и Азуми». А он посмотрел на меня своими безжизненными рыбьими глазами, как будто я сказал, что умерла его рыбка, и ответил: «Вот как, очень жаль, нам бы не помешала заложница Авакусу, теперь нам нечем торговаться перед Догеном». Я хотел ему врезать, но не нашел в себе силы. Азуми права, нет у меня яиц.