Слова сияния
Шрифт:
— Фермеры? — спросил он, когда они проехали группу людей, направляющихся к воротам и несущих ползучие тростники и ведра крэма.
— Себариал приказал им разбить лависовые поля на юго-западных холмах, — объяснил Шут.
— Cверхшторма здесь слишком сильные для занятия сельским хозяйством.
— Скажи это жителям Натана. Они занимались сельским хозяйством на всей окружающей территории. Им потребовались сорта растений, которые не достигали привычных размеров.
— Но почему? — спросил Каладин. — Почему фермеры не уйдут
— Ты не много знаешь о человеческой природе, не так ли, Благословленный Штормом?
— Я... Нет, не знаю.
Шут покачал головой.
— Такой откровенный, такой глупый. Ты и Далинар, определенно, похожи. Кому-то нужно научить вас, как приятно проводить время.
— Я прекрасно знаю, как приятно провести время.
— Правда? Знаешь?
— Да. Главное, находиться где-нибудь подальше от тебя.
Шут пристально посмотрел на Каладина, а затем усмехнулся и тряхнул вожжами так, что лошади стали немного пританцовывать.
— Все же в тебе есть искра остроумия.
Эта черта досталась Каладину от матери. Она часто говорила подобные вещи, хотя никогда настолько оскорбительные.
«Должно быть, на меня влияет присутствие Шута».
Наконец Шут остановил экипаж у симпатичного особняка. Подобное жилище Каладин ожидал бы увидеть в каком-нибудь благополучном лейте, но не здесь, в военном лагере. С этими колоннами и красивыми стеклянными окнами особняк был еще более прекрасен, чем поместье лорд-мэра в его родном городе, Хартстоуне.
На подъездной дорожке Шут попросил лакея вызвать невесту принца. Адолин вылез, чтобы встретить ее, поправил мундир, смахнул рукавом пыль с пуговиц. Он взглянул вверх на козлы и вздрогнул.
— Ты! — воскликнул он.
— Я! — отозвался Шут. Он спрыгнул с верхней части экипажа и отвесил затейливый поклон. — Всегда к вашим услугам, светлорд Холин.
— Что ты сделал с моим кучером?
— Ничего.
— Шут...
— Неужели ты намекаешь, что я причинил вред бедняге? Разве это похоже на меня, Адолин?
— Ну, нет.
— Совершенно верно. Кроме того, я уверен, что он уже справился с веревками. Ага, вот и ваша прекрасная почти-но-не-совсем невеста.
Из дома вышла Шаллан Давар. Она сбежала со ступенек вприпрыжку, а не спустилась плавно, как делало большинство светлоглазых леди.
«Она, несомненно, полна энтузиазма», — лениво подумал Каладин, держа поводья, которые подхватил, когда их выпустил Шут.
Что-то с этой Шаллан Давар было не так. Что она прячет за импульсивностью и готовностью улыбаться? В застегнутом рукаве платья светлоглазой женщины на безопасной руке можно спрятать огромное количество смертоносных орудий. Простой отравленной иглы, проткнувшей ткань, будет достаточно, чтобы покончить с Адолином.
К сожалению, Каладин не мог наблюдать за ней все время, пока она с принцем. Нужно проявлять больше инициативы. Мог ли он проверить, что она на самом деле та, за
Каладин поднялся, собираясь спрыгнуть на землю, чтобы последить за девушкой, когда она подойдет к Адолину. Она неожиданно вздрогнула и широко раскрыла глаза, свободной рукой указав на Шута.
— Вы! — воскликнула Шаллан.
— Да-да. Сегодня люди узнают меня необычно хорошо. Возможно, мне следует носить...
Шут прервался на полуслове, когда Шаллан бросилась к нему. Каладин спрыгнул на землю, схватившись за нож на боку, но замешкался, когда девушка заключила Шута в объятия, прижавшись головой к его груди, и зажмурилась.
Каладин убрал руку с ножа и, приподняв бровь, посмотрел на Шута, который выглядел совершенно пораженным. Он стоял с опущенными по бокам руками, как будто не знал, что с ними делать.
— Я всегда хотела поблагодарить вас, — прошептала Шаллан. — Но все не было возможности.
Адолин откашлялся. Наконец Шаллан отпустила Шута и посмотрела на принца.
— Вы обняли Шута, — сказал Адолин.
— Это его имя? — удивилась Шаллан.
— Одно из них, — ответил Шут, все еще явно пребывающий в замешательстве. — На самом деле их слишком много, чтобы сосчитать. К счастью, большинство связаны с тем или иным ругательством...
— Вы обняли Шута, — повторил Адолин.
Шаллан покраснела.
— Разве это неприлично?
— Дело не в приличиях, — объяснил принц. — А в здравом смысле. Обнимать его — все равно что обнимать белоспинника, или кучу гвоздей, или еще что-то наподобие. Я имею в виду, это же Шут. Он не должен был вам понравиться.
— Нам нужно поговорить, — сказала Шаллан, поднимая взгляд на Шута. — Я не помню всего, о чем мы говорили, но кое-что из того...
— Попытаюсь втиснуть разговор в свое расписание, — ответил Шут. — Хотя я довольно-таки занят. Я имею в виду, одни только оскорбления Адолина займут время примерно до следующей недели.
Адолин покачал головой, отмахнулся от лакея и сам помог Шаллан сесть в экипаж. Затем он наклонился к Шуту:
— Руки прочь!
— Она слишком юная для меня, малыш, — ответил Шут.
— Все верно, — кивнул Адолин. — Придерживайся женщин своего возраста.
Шут усмехнулся.
— Ну, это может быть несколько трудновато. Думаю, в здешних краях есть только одна такая, и мы с ней никогда не ладили.
— Ты такой странный, — сказал Адолин, забираясь в экипаж.
Каладин вздохнул и собрался забраться вслед за ними.
— Ты намереваешься ехать внутри? — спросил Шут, широко ухмыльнувшись.
— Да, — ответил Каладин.
Ему хотелось понаблюдать за Шаллан. Скорее всего, она не будет ничего предпринимать в открытую, пока едет в экипаже с Адолином. Но Каладин мог что-нибудь заметить, наблюдая за ней, и нельзя быть абсолютно уверенным, что она не попытается навредить принцу.