Слова сияния
Шрифт:
— Я волнуюсь из-за всего происходящего, Эшонай, — сказал он. — Неужели нужно измениться столь многим?
— Если мы не пройдем трансформацию, — ответила она, — умрем. Люди нас уничтожат.
Он продолжал гудеть в ритме решимости, показывая, что доверяет ей. Однако его глаза говорили другое.
Вернулась и отсалютовала Мелу, одна из ее солдат в штормовой форме.
— Расчет окончен, генерал.
— Превосходно, — ответила Эшонай. — Передай мое слово войскам. Мы собираемся точно так же поступить с каждым в городе.
— С каждым? — спросил Тьюд с тревогой.
— У нас
— Да, генерал, — проговорила Мелу.
— Двигайтесь тесными разведывательными порядками, — продолжила Эшонай, указав на городские кварталы. — Прочешите улицы, посчитайте каждого. Для скорости используйте также и нештормовые отряды. Говорите обычным жителям, что мы пытаемся определить, сколькими солдатами будем располагать в будущей битве. Пусть воины демонстрируют спокойствие и поют в ритме мира. Приведите всех, кто захочет трансформироваться, в центральный круг, а тех, кто откажется, — сюда. Выделите им сопровождение, чтобы они не затерялись.
Когда Мелу отошла передать приказ по рядам, к Эшонай подошла Венли. Тьюд вернулся в свое отделение.
Каждые полгода они подсчитывали численность и проверяли баланс форм. Бывало, им требовались добровольцы для партнерской или рабочей формы. Гораздо чаще нужны были желающие перейти в боевую форму.
А значит, подобные действия знакомы солдатам, и они с легкостью выполнят распоряжения. После стольких лет войны они привыкли делать то, что она им приказывала. У многих проявлялась та же депрессия, что и у обычных слушающих, только у солдат она выражалась в жажде крови. Они просто хотели сражаться. Возможно, если бы Эшонай отдала соответствующий приказ, они бросились бы на людские лагеря, даже десятикратно превосходящие их по численности.
«Совет пяти фактически сам вручил мне власть, — подумала Эшонай, когда показались первые из не желающих трансформироваться, сопровождаемые солдатами. — Все эти годы я была абсолютным военным лидером, и каждый, в ком был хоть намек на агрессию, стал моим солдатом».
Рабочие подчинятся в соответствии с их природой. Многие представители ловкой формы, кто еще не трансформировался, оставались верны Венли, и большинство из них стремилось стать учеными. Тем, кто в партнерской форме, все равно, а нескольким слушающим в вялой форме не хватит мозгов, чтобы возразить.
Город принадлежал ей.
— К сожалению, нам придется их убить, — сказала Венли, наблюдая за собравшимися вместе несогласными. Они столпились, испуганные, несмотря на тихие напевы солдат. — Твои войска справятся с заданием?
— Нет, — ответила Эшонай, покачав головой. — Многие откажутся, если мы решим действовать сейчас. Нам нужно подождать, пока все солдаты трансформируются. Тогда они не станут возражать.
— Что за сентиментальность, — проговорила Венли со злостью. — Я думала, ты контролируешь их преданность.
— Не устраивай мне допрос, — ответила Эшонай. —
Венли притихла, хотя продолжила гудеть в ритме злости. Она попытается перехватить контроль у Эшонай. Неприятное понимание, так же, как понимание того, насколько сильно сама Эшонай жаждала власти. Так на нее не похоже. Совсем.
«Ничего из происходящего не пришлось бы мне по вкусу. Я...»
Биения новых ритмов омывали ее разум. Она отвлеклась от своих мыслей, когда приблизилась группа солдат, тащивших кричащего мужчину. Абронай, один из Совета пяти. Ей следовало догадаться, что он станет проблемой. Он слишком легко справлялся с недостатками партнерской формы, избегая ее соблазнов.
«Его трансформация может оказаться опасной», — подумала Эшонай. Абронай контролировал себя слишком хорошо.
По мере того как солдаты в штормовой форме подводили его к Эшонай, крики становились отчетливее.
— Это возмутительно! Нами руководит Совет пяти, а не воля одного-единственного слушающего! Разве вы не видите, что эта форма, новая форма, взяла над ней верх? Вы все сошли с ума! Или... или хуже.
Его слова казались тревожаще близки к правде.
— Отведите его к остальным, — приказала Эшонай, сделав жест в сторону группы несогласных. — Что насчет остальных из Совета?
— Они согласились, — ответила Мелу. — Некоторые неохотно, но согласились.
— Иди и найди Зулн. Отправь ее к несогласным. Я не доверяю ей в том, что нужно сделать.
Солдат не стала задавать вопросы, потащив Аброная прочь. На большом плато собралось около тысячи несогласных, заполнив собой тренировочный полигон. Приемлемо маленькое количество.
— Эшонай... — Песня звучала в ритме тревоги. Она повернулась навстречу подошедшему Тьюду. — Мне не нравится то, чем мы здесь занимаемся.
Тревога. Эшонай волновалась, что с ним будет непросто. Она взяла Тьюда под руку, увлекая в сторону. Новые ритмы бились в ее разуме в такт бронированным ступням, скрипящим о камень. Как только они отошли на безопасное расстояние, чтобы их не могли услышать Венли и остальные, Эшонай повернулась к Тьюду и посмотрела ему в глаза.
— Не вмешивайся, — сказала она с раздражением, выбрав один из старых, знакомых ему ритмов.
— Эшонай, — тихо произнес он. — Это неправильно. Ты знаешь, что это неправильно. Я согласился измениться — как и каждый солдат — но это неправильно.
— Разве ты не согласен, что нам требуется новая тактика в войне? — спросила Эшонай в ритме решимости. — Мы медленно умираем, Тьюд.
— Нам действительно требуется новая тактика, — ответил Тьюд. — Но... С тобой что-то не так, Эшонай.
— Нет, мне всего лишь требовался повод для решительных действий. Тьюд, я раздумывала над чем-то подобным на протяжении месяцев.
— Над переворотом?
— Не над переворотом. Над сменой приоритетов. Мы обречены, если не изменим подход! Моей единственной надеждой стало исследование Венли. Она открыла только эту форму. Что ж, я должна попробовать использовать ее, предпринять одну последнюю попытку спасти наш народ. Совет пяти хотел меня остановить. Я сама слышала, как ты жаловался, что они только разговаривают, но не действуют.