Слова сияния
Шрифт:
«О, шторма, — подумал Каладин, садясь. — Если они выберут Адолина...»
От мелькнувшей мысли он ощутил тошноту. Тем не менее открытие Сил доставило странное удовольствие. Не быть единственным, даже если вторым окажется Адолин. Каладин почувствовал себя лучше, и его уныние немного уменьшилось.
Когда он заканчивал есть, из коридора донесся тяжелый удар. Открывающаяся дверь? Навещать его разрешалось только светлоглазым, хотя уже давно никто не приходил. Если не считать Шута.
«В конечном итоге шторм
В помещение шагнул Далинар Холин.
Несмотря на угрюмые мысли, немедленной реакцией Каладина, вбитой в него годами, было вскочить и отсалютовать, приложив руку к груди. Перед ним находился вышестоящий офицер, его командир. Каладин почувствовал себя идиотом сразу же, как это сделал — он сидел за решеткой и приветствовал человека, отправившего его сюда?
— Вольно, — кивнул Далинар.
Широкоплечий мужчина стоял, заложив руки за спину. В Далинаре чувствовалось что-то внушительное, даже когда он оставался в расслабленном состоянии.
«Он выглядит как полководец из легенд», — подумал Каладин.
Широкое лицо и седина в волосах, надежность камня. Не кронпринц носил форму, форма носила его. Далинар Холин представлял собой тот идеал, который Каладин уже давно считал всего лишь фантазией.
— Как тебе условия размещения? — спросил кронпринц.
— Сэр? Я в тюрьме, шторм побери.
На лице Далинара показалась улыбка.
— Вижу. Успокойся, солдат. Если бы я приказал тебе неделю охранять комнату, ты бы выполнил приказ?
— Да.
— Тогда считай, что ты на дежурстве. Охраняй это помещение.
— Я позабочусь о том, чтобы никто неуполномоченный не сбежал с горшком, сэр.
— Элокар возвращается в благожелательное расположение духа. Он уже остыл и сейчас беспокоится только о том, что твое слишком поспешное освобождение будет выглядеть как его слабость. Мне нужно, чтобы ты оставался здесь еще несколько дней, затем мы составим официальное помилование и восстановим твое положение.
— Вижу, что у меня нет выбора, сэр.
Далинар подошел ближе к решетке.
— Тебе тяжело.
Каладин кивнул.
— О тебе хорошо заботятся, как и о твоих людях. Двое мостовиков все время охраняют вход в здание. Тебе не о чем тревожиться, солдат. Если ты беспокоишься о своей репутации в моих глазах...
— Сэр, — сказал Каладин. — Полагаю, что я просто не уверен в том, что король позволит мне выйти отсюда. В его правлении был случай, когда он позволил неудобным людям гнить в подземелье до тех пор, пока они не умерли.
Произнеся эти слова, Каладин не поверил в то, что они сорвались с его губ. Они прозвучали как неповиновение, даже как измена. Но они ждали на кончике языка, требуя, чтобы их произнесли.
Далинар не двинулся с места, по-прежнему стоя с заложенными за спину руками.
— Ты говоришь о серебряных дел мастерах из Холинара?
Так
— От кого ты услышал о том случае?
— От одного из моих людей, — ответил Каладин. — Он знал заключенных.
— Я надеялся, что нам удастся избежать слухов, — сказал Далинар. — Но, конечно, слухи распространяются как лишайник, такой твердый, что его невозможно полностью отскрести. Случившееся с теми людьми было ошибкой, солдат. Я откровенно это признаю. С тобой такого не произойдет.
— Значит, слухи о них — правда?
— Я предпочел бы не говорить о деле Рошона.
Рошон.
Каладин вспомнил крики. Кровь на полу хирургического кабинета отца. Умирающего мальчика.
Дождливый день. День, когда один человек попытался украсть свет Каладина. И ему действительно удалось задуманное.
— Рошон? — прошептал Каладин.
— Да, незначительный светлоглазый, — вздохнул Далинар.
— Сэр, мне важно об этом знать. Ради собственного спокойствия.
Далинар оглядел его сверху донизу. Каладин просто уставился прямо перед собой, его разум... оцепенел. Рошон. Все начало разваливаться, когда Рошон прибыл в Хартстоун, чтобы стать новым лорд-мэром. До его приезда отца Каладина уважали.
Когда приехал тот ужасный человек, волоча мелочную зависть за своей спиной как плащ, мир перевернулся. Рошон распространил заразу по Хартстоуну подобно спренам гниения в грязной ране. Он стал причиной того, что Тьен отправился воевать. Он стал причиной того, что Каладин последовал за братом.
— Полагаю, я тебе задолжал, — ответил Далинар. — Но это должно остаться между нами. Рошон был мелким человеком, получившим возможность наушничать Элокару. Элокара, тогда наследного принца, поставили управлять Холинаром и присматривать за королевством, пока его отец организовывал наши первые лагеря здесь, на Разрушенных равнинах. В то время я находился... далеко. Как бы то ни было, не обвиняй Элокара. Он прислушивался к советам того, кому верил. Однако Рошон следовал собственным интересам, не заботясь об интересах трона. Он владел несколькими серебряными лавками... Ну, детали не важны. Достаточно сказать, что Рошон подтолкнул принца к нескольким ошибкам. Вернувшись, я все исправил.
— Вы позаботились о том, чтобы наказать этого Рошона? — спросил Каладин тихим голосом, чувствуя оцепенение.
— Его изгнали, — кивнул Далинар. — Элокар выдворил его в такое место, где он не смог бы принести вред кому-то еще.
Место, где он не смог бы принести вред кому-то еще. Каладин почти рассмеялся.
— Тебе есть что сказать?
— Вы не захотите узнать, о чем я думаю, сэр.
— Возможно, и нет. Но, вероятно, мне все-таки нужно это услышать.
Далинар был хорошим человеком. В чем-то действующим вслепую, но хорошим.