Слова сияния

Сандерсон Брендон

— Изгнала бы их.

— И кто их заменит? Темноглазые?

— Я не говорю, что это будет легко, — заметила Шаллан.

— Им понадобится больше рабов, — задумчиво произнес Каладин. — Множество честных людей могут обнаружить на себе клейма.

— Полагаю, ты все еще сожалеешь о том, что с тобой произошло.

— А как бы вы поступили на моем месте?

— Наверное, ты прав. Мне жаль, что с тобой обошлись подобным образом, но могло быть хуже. Тебя могли повесить.

— Не хотел бы оказаться тем, кто попытается это сделать, — твердо сказал Каладин.

—

Я тоже. Думаю, вешать людей — плохой профессиональный выбор для палача. Лучше рубить головы топором.

Он нахмурился.

— Понимаешь, — пояснила Шаллан, — безголовым проще стать во главе, продвинувшись по службе...

Каладин уставился на нее. Затем через мгновение поморщился.

— О, шторма. Как ужасно.

— Нет, это было забавно. Безголовые часто не понимают шуток. Не волнуйся. Я помогу в них разобраться.

Он покачал головой.

— Дело не в том, остроумны вы или нет, Шаллан. Я просто чувствую, что вы слишком сильно стараетесь. Мир — далеко не солнечное место, и безумные попытки обратить все в шутку ничего не изменят.

— Фактически, мир — солнечное место. Половину времени.

— Для людей вроде вас, возможно.

— Что это означает?

Каладин скорчил гримасу.

— Послушайте, я не хочу опять затевать спор, ладно? Я только... Пожалуйста. Давайте оставим эту тему.

— А что, если я пообещаю не сердиться?

— А у вас получится?

— Конечно. Большую часть времени я не сержусь. Я большой специалист по этой части. Почти все остальные случаи, к счастью, связаны с тобой, но думаю, что со мной все будет в порядке.

— Вы опять начинаете, — заметил он.

— Прости.

Некоторое время они шли молча, миновав по пути цветущие растения, под которыми лежал неправдоподобно хорошо сохранившийся скелет. Каким-то образом его почти не затронула вода, текущая по ущелью.

— Хорошо, — сказал Каладин. — Давайте так. Я могу представить, каким кажется мир похожему на вас человеку. Тому, кто растет избалованным, получая все, что хочет. Для таких, как вы, жизнь прекрасна и безоблачна и заслуживает того, чтобы посмеяться над нею. Это не ваша вина, и я вас не виню. Вы не сталкивались с болью и смертью, как я. Скорбь не ваш спутник.

Молчание. Шаллан не ответила. Что она могла ответить на такое?

— Ну что? — спросил наконец Каладин.

— Я пытаюсь решить, как реагировать, — проговорила Шаллан. — Понимаешь, ты только что сказал кое-что очень-очень смешное.

— Тогда почему вы не смеетесь?

— Ну, не тот вид смешного.

Она протянула ему сумку и шагнула на маленькую сухую возвышенность из камней, проходящую через центр глубокой лужи на дне ущелья. В основном земля была ровной, покрытой крэмом, но на вид глубина этой лужи двух-трех футов [46] .

46

Приблизительно 60-90 см

Шаллан развела руки в стороны, балансируя.

— Так, давай-ка проясним, — сказала

она, осторожно ступая. — Ты думаешь, что я жила простой, счастливой жизнью, полной солнечного света и радости. Но ты также намекаешь, что у меня есть темные, злые секреты, поэтому ты настроен ко мне подозрительно и даже враждебно. Ты говоришь мне, что я высокомерная, и полагаешь, что я считаю темноглазых игрушками, но когда я говорю тебе, что пытаюсь что-то сделать, чтобы их защитить — а также всех остальных — ты намекаешь, что я вмешиваюсь не в свое дело и что следует просто оставить все как есть.

Она дошла до противоположного края и развернулась.

— Подтверждаешь ли ты, что я правильно резюмировала наш разговор до этого момента, Каладин Благословленный Штормом?

Он поморщился.

— Полагаю, да.

— Ух ты, — продолжила Шаллан, — похоже, ты уверен, что хорошо меня знаешь. Особенно учитывая то, что начал разговор с заявления, что не знаешь, что со мной делать. Странное утверждение от того, кто, казалось бы, уже все для себя понял. В следующий раз, когда я попытаюсь решить, что делать дальше, я просто спрошу тебя, ибо ты, как выяснилось, понимаешь меня лучше, чем я сама.

Каладин пересек каменную возвышенность тем же путем, и Шаллан с тревогой смотрела, как он несет ее сумку. Но девушка больше доверяла нести ее вещи над водой мостовику, чем самой себе. Как только Каладин перешел на другую сторону, она потянулась за сумкой и обнаружила, что взяла его за руку, чтобы привлечь внимание.

— Как насчет такого? — спросила Шаллан, ловя взгляд Каладина. — Торжественно клянусь десятым именем Всемогущего, что не собираюсь причинять вред ни Адолину, ни его семье. Я хочу предотвратить катастрофу. Я могу ошибаться и могу заблуждаться, но клянусь тебе, что говорю искренне!

Он пристально посмотрел ей в глаза. Такой напряженный взгляд. Шаллан почувствовала дрожь, увидев выражение его лица. Этого человека вела страсть.

— Я вам верю, — сказал Каладин. — И полагаю, этого достаточно.

Он посмотрел вверх и выругался.

— Что? — спросила Шаллан, взглянув на далекий свет в вышине.

Над краем гребня выглянуло солнце.

Не над тем гребнем. Они больше не шли на запад. Они опять сбились с пути, направившись на юг.

— Бездна! — воскликнула Шаллан. — Дай мне сумку. Нужно нарисовать дорогу.

ГЛАВА 71. Ночное бдение

Он нес тяжкое бремя божественной ненависти, отделенной от добродетелей, которые придавали ей смысл. Он тот, кем его сделали мы, мой старый друг. Но именно таким, к сожалению, он и хотел стать.

— Я был молод, — сказал Тефт, — поэтому многое пропускал мимо ушей. Келек, я и не хотел ничего слышать. То, чем занималась моя семья... Это не то, чем, по твоему мнению, должны бы заниматься родители, понятно? Я не хотел знать. Неудивительно, что теперь не могу вспомнить.