Слово президента (Том 3, Джек Райан - 8)

Клэнси Том

Она покачала внутри шлема головой. Они пошли по коридору, заглядывая в палаты, где состояние больных было не менее ужасным.

– Кэти?
– послышался голос декана.
– Твоя смена кончилась. Уходи, приказал он.

– Где Александер?
– спросил Райан по пути к бывшей комнате отдыха для врачей, которую теперь использовали для переодевания.

– У него следующий этаж. Дейв взял на себя вот этот. Мы надеялись, что Ральф Форстер вернется и включится в работу, но все рейсы отменены.
– И тут она увидела телевизионную камеру.
– А телевизионщики как здесь оказались?

–

Пошли.
– Райан увлек жену в раздевалку. Одежда, в которой он приехал в больницу, лежала где-то, упакованная в герметичный пластиковый мешок. Президент надел зеленый костюм хирурга, не стесняясь присутствия трех женщин и мужчины, который не проявлял ни малейшего интереса к полураздетым женщинам. Выйдя из комнаты, президент направился к лифту.

– Всем остановиться!
– послышался громкий женский голос.
– Везут больного! Пройдите по лестнице!
– Агенты личной охраны президента послушно выполнили приказ. Райан вывел жену в вестибюль, откуда они вышли на улицу, все еще не снимая масок.

– Как ты себя чувствуешь?

Еще до того, как она успела ответить на его вопрос, послышался чей-то крик:

– Господин президент!
– Два национальных гвардейца преградили путь репортеру и оператору с телевизионной камерой, но Райан сделал знак, чтобы их пропустили. Оба подошли к президенту. С них не спускали глаз вооруженные люди как в армейской форме, так и в гражданской одежде.

– Да, слушаю вас.
– Райан снял защитную маску. Репортер держал микрофон в вытянутой руке. При других обстоятельствах ситуация выглядела бы забавной. Все были испуганы.

– Что вы делаете здесь, сэр?
– спросил репортер.

– Видите ли, это моя работа - лично убедиться, что происходит в стране. Кроме того, мне хотелось повидаться с женой.

– Мы знаем, что первая леди работает в инфекционном отделении. Вы хотите продемонстрировать этим...

– Я врач!
– огрызнулась Кэти.
– Мы все работаем здесь посменно. Это моя работа.

– Каково положение, господин президент?

Райан ответил, опередив взрыв негодования у жены.

– Послушайте, я понимаю, что вам нужно задать этот вопрос, но вы сами знаете ответ на него. Пациенты в инфекционном отделении находятся в исключительно тяжелом состоянии, и врачи как здесь, так и по всей стране прилагают все усилия, чтобы помочь им. Всем врачам - Кэти и ее коллегам приходится нелегко. Еще труднее пациентам и их семьям.

– Доктор Райан, лихорадка Эбола действительно настолько опасна, как об этом говорят?

– Да, это ужасная болезнь, - кивнула Кэти.
– Но мы стараемся сделать все возможное для спасения больных.

– Было высказано предложение, что, поскольку надежды на выздоровление практически нет, а боль, которую они испытывают, так мучительна...

– Что вы предлагаете? Чтобы мы умертвили их?

– Видите ли, если они так ужасно страдают...

– Я не принадлежу к числу таких врачей, - прервала репортера Кэти. Ее лицо покраснело от гнева.
– Нам удастся спасти некоторых пациентов. От тех, которые выздоровеют, мы сможем кое-что узнать, и это поможет нам спасти других. Нельзя ничего узнать, если вы отказываетесь от борьбы за жизнь больных! Вот почему ни один настоящий

врач не умертвит больного! Что это с вами? Там, в больнице, находятся люди, и моя работа заключается в том, чтобы бороться за их жизни, не смейте говорить мне, как должен вести себя врач!
– Она замолчала, почувствовав, как рука мужа сжимает ее плечо.
– Извините. Нам всем приходится нелегко.

– Вы не могли бы оставить нас на несколько минут?
– спросил Райан.
– Мы не говорили друг с другом со вчерашнего дня. В конце концов, мы ведь такие же муж и жена, как и все.

– Конечно, сэр.
– Они отошли назад, но камера не выпускала президента из виду.

– Пошли сюда, детка.
– Впервые за сутки Джек обнял ее.

– Они все погибнут, Джек. Каждый больной, начиная с завтрашнего или с послезавтрашнего дня, - прошептала она и заплакала.

– Я понимаю.
– Он прижал ее голову к своему плечу.
– Знаешь, врачам тоже можно проявлять человеческие чувства.

– Как они осмелились говорить об этом? Да, мы не можем вылечить их, но пусть они умрут достойно. Мы не должны сдаваться. Нас учили вести себя по-другому.

– Я знаю.

Она шмыгнула носом и вытерла глаза о рубашку мужа.

– Все в порядке, я держу себя в руках. Теперь мое дежурство через восемь часов.

– Где ты спишь?

– В соседнем здании. Там расставлены койки. Берни сейчас в Нью-Йорке, работает в больнице Колумбийского университета. Там у них сотни две пациентов.

– Вы сильный человек, доктор, - улыбнулся жене Джек.

– Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого...

– Мы стараемся изо всех сил, - ответил президент.

– Вам знаком кто-нибудь из этих людей?
– Резидент передал Макгрегору сделанные им фотографии и электрический фонарик.

– Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.

– Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они прилетели сюда. У меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?

– Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер.
– Макгрегор продолжал рассматривать фотографии.
– А вот эта девочка похожа на Сохайлу. Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребенок - вот и ее отец.

– Какого черта?.!
– воскликнул Чавез.
– Никто не сказал нам об этом.

– Мы были тогда на "Ферме", помнишь?
– вмешался Кларк.

– Снова занялся преподавательской работой, Джон?
– ухмыльнулся Фрэнк Клейтон.
– Так вот, меня предупредили, и я отправился в аэропорт с фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот посмотри, видишь?

Кларк посмотрел на фотографию и кивнул - самолет на фотографии почти в точности походил на тот, которым они пользовались для своего кругосветного перелета.

– Отличные снимки.

– Спасибо, сэр.

– Дай-ка мне посмотреть, - Чавез взял фотографию и поднес к ней фонарик. Ниндзя, - прошептал он.
– Гребаный ниндзя...

– Что?

– Джон, посмотри на буквы на хвостовом оперении, - негромко произнес Динг.

– HX-NJA... Боже милостивый.

– Клейтон, - обернулся Чавез, - этот сотовый телефон работает в шифрованном режиме?