Случайные люди

Кузнецова Агния Александровна

— Не мучай себя, дитя, — сказала она. Я перекатилась на спину, поглядела. Ове лежал на помосте, кисти рядом с культями, лицо чистое и мокрое, только рубаха по-прежнему в крови. Мастера бы сюда, он бы почистил.

Я повернулась на бок, уперлась рукой, села. Живот жгло, я обхватила себя, подобрала ноги. Белый огонь пожирал кишки и рвался наружу горлом. Но уж точно было нечем, и я сидела и сглатывала набегающую слюну.

Кисти, окутанные водяной пленкой, понемногу прирастали обратно. Языка нигде не было видно.

Может,

это специальный механизм в голове, подумала я. Чтобы не переживать за чужих, как за своих. Иначе не хватит сердца. Иначе посмотрела бы новости что местные, что мировые — сошла б с ума в один момент. Помню, как мама лежала в больнице. Если бы я так переживала за каждого, кто страдает и кто может умереть…

Живот жгло, пот катился из подмышек по бокам, рубашка прилипла к спине.

Все можно исправить, кроме непоправимого. Я пересела ближе к Ове и взяла за руку. Снова удивилась, насколько у больших людей руки крупнее, чем у меня.

Раздался грохот, я вздрогнула, поискала, откуда. Главные двери распахнулись настежь, и по ступенькам чинно сползла процессия: впереди король, Его гостеприимное Величество, который заточил бы и меня, если бы догнал. Несколько еще людей, которым спину подпирали огненные стражи и стражники обычные. И сэр Эвин с обнаженным клинком. А королева — с мечом в ножнах — остановилась на верхней ступеньке, послала туда стражу с факелами, обозрела двор. Короля и вельмож его вели в башню, кто-то голосил, я не разглядела, кто.

Мастер просочился мимо королевы и пошел ко мне. Тела обходил, поэтому путь его извивался. Снова кто-то закричал, завыл, совсем рядом. Я завертела головой.

Ове сбросил мою руку, корчился и держался за запястье, жмурился, подвывал сквозь зубы и мощно скреб ногами. Я отпрянула, чуть не свалилась с края помоста, отползла к ступенькам, нахватав в задницу заноз.

— Вы что творите, — прошипел Мастер мне в волосы, схватил подмышки, но поднять не смог, пока я сама не вспомнила, что у меня есть ноги, и не подгребла их под себя. Ове держался теперь за лицо и мычал сквозь ладони. Мастер дернул меня прочь, я подалась, как кукла.

— Это вы что творите, — нашлась, наконец, я, когда он утащил меня к стене, откуда я видела только край помоста и страшные шесты над ним. Один был еще в крови. — Пустите, в конце концов!

Мастер не пускал, а решительно взял за руку и поволок. Королева окликнула со ступеней. Мастер вжал голову в плечи, не обернулся. К нам, прямо по телам, заспешил сэр Эвин.

Что за место дурацкое, подумала я, второй уже раз убегаю. И второй раз не до конца понимаю, почему.

— Вы в своем уме? — поинтересовался Мастер, обернулся, наконец, тоже, поднял руку. Сэр Эвин остановился. Обнажил меч. Мастер сказал: — Не стоит.

— Ты уходи, — ответил сэр Эвин. — А леди оставь. Ей не подойдет судьба бродяги.

— А? — уточнила я, и сэр Эвин обратился теперь ко мне: — Ее Величество были непредставимо

милостивы и щедры, и предложили вам остаться при них. С сохранением всех привилегий вашего рождения.

— Нет, — сказал Мастер. Я тут же отцепила от себя его руку. Еще всякие остроухие мужики — и любые мужики — за меня не решали. Но Мастер вышел вперед меня, загородив, как Полла королеву (и так же смешно и бесполезно) и повторил: — Нет. Леди изволит отказаться от предложения.

Сэр Эвин шагнул вперед. Около его сапог задымилась земля.

— Леди, — сказал он, — вы не станете ни в чем нуждаться. А я буду оборонять вас от всего мира.

И тут у меня, видимо, должны были подкоситься колени от женского счастья, но возмущение придавало нижним конечностям твердость, а верхние неумолимо толкало подняться и сложиться в неприличные жесты.

Сэр Эвин продолжал, шагая к нам уже по языкам пламени:

— Вы станете нуждаться — что может дать вам маг без места, единожды и дважды предатель?

Я растерялась, посмотрела на Мастера. Тот опустил ладонь, из земли росло пламя и лизало ее, словно кошка вылизывала себе пузо.

— Леди, — повторил он, — изволит отказаться от предложения.

— Почему? — спросила означенная леди.

— Потому что вы не будете свободны. Много ли воли даст вам Рихенза, зная, что вы можете поднимать мертвых? Отпустит ли, когда захотите уйти?

— Это будет жизнь при дворе и в достатке, — сказал сэр Эвин. Лицо его было совсем красно от близкого огня. — Это будет жизнь в почитании и любви.

— В вашей, что ли, любви? — уточнила я.

Сэр Эвин облизал губы и едва-едва заметно кивнул, словно просто качнулся от налетевшего ветра. Но во дворе было тихо, и даже пламя росло перед ним вертикально.

Ах, как хорошо, подумала я. Вздохнула, улыбнулась. Мастер опустил руки, огонь тут же пропал. Королева все так же стояла на ступенях и наблюдала. Ах, как сладко, все меня хотят и все меня любят.

— Уберите, пожалуйста, оружие, — сказала я. Сэр Эвин послушался, как от зелья. Я приблизилась, подошвы тут же нагрелись. Я поманила его к себе, встала на цыпочки, обняла за шею и поцеловала. Ух какой мужчина. Он обнял меня за талию. Ух, как хорошо, когда ух какой мужчина обнимает. Сразу мысли: вся б была его.

Я отстранилась, уперлась руками в грудь, и он меня отпустил. Ух, отлично, подумала я.

Перепрыгнула через тело, чуть не сшибла Мастера, схватила его за плечо и поволокла за собою. Мастер верещал, потому что я прихватила волосы. Отпустила, сказала было прикрыть нас, но огонь и так взвился за нами до самого неба, занавесил сэра Эвина и королеву, весь замковый двор.

— Ворота закрыты, — сказал Мастер.

— Ну так вдарьте по ним! — крикнула я радостно. — Чтоб вдребезги!

Мастер сложил руки перед собою и подошел, как к двери королевы. Я заранее закрыла уши, присела и загородилась плечом.