Случайные люди

Кузнецова Агния Александровна

Королева поджала губы. Подобрала юбки и прошла мимо меня, выше на голову из-за осанки. Полла, ошалело оглядываясь, пробежала следом, зажав сверток под мышкой, как регбист свой мяч.

Королева остановилась на пороге, словно ждала, что дым перед нею расступится. Спросила:

— Меча вы мне, конечно же, не подадите.

— Нет, — сказала я. — Хотите топор?

Королева оглядела протянутое оружие, пождала губы еще больше и вошла в дым. Полла спрятала нос в горсти и исчезла тоже. Я воздела руки к небу, воскликнула: да

что вы за люди!

И пошла за ними.

Дым висел в коридоре плотно, сквозь него полыхало. Меня лизнуло за руку горячее, я вскрикнула, но это оказался Мастер, который взял меня под локоть и потянул. Я слепо зашарила вокруг, ухватила Поллу за рукав и вытащила за собою к окну, которое уже успели раскокать, и дышать было поспокойнее.

— Мне пришлось устроить пожар, чтобы до нас не добрались раньше, чем вы окончите беседы, — сказал Мастер. — Но, полагаю, все уже знают, что Ее Величество бежали.

— Тогда нужно шевелиться. Как нам попасть в темницу?

Королева похлопала себя по занявшемуся рукаву, указала вдоль коридора, в сторону, где еще не горело.

— До комнат сенешаля и вниз, потом через двор в башню и в подвал. Вы не пропустите. — Она огляделась, подошла к настенному панно, отодрала от креплений щит, сдернула с крючков меч под ним. Махнула для пробы, сказала: — Однако это пустое.

— В смысле?

— Я слышала, что пленника казнили нынче вечером, — ответила королева. — Как только начался… беспорядок. Его Величество подозревал, что виновна я и мои люди. Что же, он не был неправ.

Я прислонилась к стене у окна и закашлялась, наконец, от дыма.

Сказала сипло:

— Я не "ваши люди". И Мастер тоже. Ваши люди вон своей смертью не умирают.

— Изменник, — сказала королева, обернулась к Мастеру, и вместе с нею описал дугу меч, замер у горла, — сделает все, чтобы искупить свою вину, и тогда, быть может, будет пожалован жизнью и местом при дворе.

— Нет, — сказала я.

— Свободой, — сказал Мастер. — Вы одарите меня свободой.

На меня не смотрел.

Как я от вас всех устала, подумала я. Отлипла от стены, еле передвигая тяжкие ноги, взяла меч за клинок, с силой пихнула вниз. Сказала:

— Каждый, у кого есть ум, сердце и душа, рождается свободным и никому не принадлежит. Так что, — я отпустила меч, попыталась поймать взгляд Мастера, но он отводил глаза, и я сказала так: — вам не нужно ничье разрешение, чтобы быть свободным.

Моих волос коснулся ветерок. Меч замер лезвием у самой шеи.

— Пожалуй, нужно, — сказал Мастер тихо. — Не сердитесь, леди.

— Я не сержусь, — сказала я. — Просто устала. — Осторожно, чтобы не вскрыть артерию о лезвие, повернула голову, спросила королеву: — Я сделала для вас достаточно. Я могу идти? У меня есть еще дела тут.

Королева опустила меч и кивнула, словно не желала даже тратить слова. Как на тупое и ненужное, унизительное и по сто раз на дню школьное "можно выйти?"

Я

перехватила топорик удобнее и поплелась прочь, а за мною потопали остальные, пока не свернули, а я шла прямо, к комнатам сенешаля. Меня тогда представили ему, он сопроводил меня в мои комнаты и, кажется, был рад отделаться. Сейчас его дверь была нараспашку. Я кашлянула, натянула воротник на нос. Всем покинуть помещение, это не учебная тревога.

На улице не было никого, главные двери стояли открыты, из них жирно вываливался и поднимался вверх дым, смешиваясь с дымом из окон. Я прошла вперед, оступаясь на неровной тропе со случайными булыжниками, еле успела отпрыгнуть, когда из тяжелой двери в основании башни выскочили стражники, сиганули мимо меня, не заметив в тени. Я метнулась к створке, придержала, потом подумала, что тут нет домофона, и дверь не захлопнулась бы. Она оказалась тяжелая, я пролезла в щелку — и столкнулась нос к носом с еще одним стражником. Он секунду разглядывал меня, потом взял за плечо так, что у меня отнялась рука, и дернул к себе. Я врезала обухом ему в живот снизу вверх, стражник согнулся и чуть не утащил меня вместе с собою на пол. Я стряхнула его руку, примерилась и тюкнула топориком по шлему плашмя, отскочила и, подвывая от ужаса, припустила внутрь.

Тут же уперлась в стенку, заметалась, оступилась на ступеньке, чуть не покатилась, гремя костями, устояла и сбежала вниз. Мне в лицо пахнуло тем же, чего я нанюхалась, пока добиралась до кухни, только хуже. Я, кашляя от запаха и оставшегося в легких дыма, сипло позвала. Мне не ответили, и я принялась тыкаться в двери по бокам мглистого прохода, заглядывать в узкие окошки, до которых пришлось допрыгивать.

Замерла, не поверила глазам, снова прилипла к оконцу.

Спросила:

— Это вы?

Сэр Эвин, прикрученный цепями к стене, поднял голову. Я подергала дверь, пнула ее, выругалась, поджала ногу. Проговорила:

— Явитесь, пожалуйста, если вы не очень заняты.

Дама сплотилась передо мною из потеков на стенах. Я, осторожно ступая на ногу, отошла в сторону, попросила:

— Вот эту дверь, пожалуйста, удалите.

Дама повела рукой и спросила:

— Это ли то, зачем ты пришла сюда, дитя?

— Пожалуй, что да, — сказала я. В ушах голосом Мастера повторили: "Пожалуй". Я почувствовала, что едва могу стоять.

Дверь затрещала и лопнула, как переспелый гранат, на пол посыпались щепки и осколки льда. Я, цепляясь штанами и рукавами, пролезла в дыру, упала в протянутые руки.

— Вы живы.

— Вы тоже, — заметил сэр Эвин. Я вывернулась из его отягченных цепями объятий, попросила даму: и это вот тоже.

Звенья у самых кандалов покрылись инеем, я сказала сэру Эвину держать цепь у стены и врезала топором. Цепь осыпалась на койку, и скоро вторая тоже.

— Как вы здесь?..

— Все потом. Вы можете идти? Давайте выбираться.