Смех богов
Шрифт:
" Вот отрок - такие дела,- вздохнула Яра.- Не только тебе Богумил дорог был. Я ведь его с детства знаю. Вместе в молодости хороводы водили, через костёр прыгали. Любила я его, до большего правда мысли не доходили... Не положено волхвам да ведьмам семью заводить. Боги - наша семья. Однако за брата его почитала. А может и более"...
Ведьма на миг отвернулась, то ли слезу смахнуть, толи ещё чего. Однако повернувшись обратно, заговорила уже другим тоном: " Ну что сделалось, то сделалось. Обратно не поворотишь. Мёртвого не оживишь. А дела недоделанные завершать надо".
Яра опустила руку под передник. И достала, завёрнутую в тряпицу табличку.
– Что ты, об этом знаешь?
– Почитай и ничего не знаю,- признался тот.
– Это хорошо, "лишние знания - лишние беды",- как то странно произнесла "ведьма".- А что, наказывал волхв, когда тебе это давал?
– Наказал, передать эту "вещицу", новому "Верховному волхву". Не потерять, не сломать. Никому чужому не давать. Только тому, лично. Правда, нового "волхва" не указал, да где искать его - тоже.
– А вот это плохо,- тихим голосом, в задумчивости проговорила Яра.- Богумил тебя точно любил? За что он тебе "ношу", богатырям соразмерную дал?
– Ну, я...- растерялся мальчик.
– Не обращай внимания, это я так. Шутить пытаюсь,- махнула рукой "ведующая мать".- В общем, так, Никита. Наказ учителя, ты выполнить готов, (как я поняла). И чин "казака" - приемлешь?
– Конечно! Тем более это его последнее желание. Даже подумать не могу, что такое не исполнить можно.
– А тягот не испугаешься? Конечно, не испугаешься.- Сама себе ответила Яра.- Тем паче тебя уже судьба ведёт, и боги под защиту взяли.
Никита опустил глаза.
– А ты не сомневайся,- заметила "ведьма".- Кто, как не боги, тебя из города вывели? Кто не дал вою, тому, тетиву потуже натянуть, стреле глубже войти? Кто как не они, на тебя Младу вывели, в то время как ты помирать собрался? Так, что "казак" - попал ты, в узду к судьбе. Она тебя теперь, куда- то и выведет. Не робей. " Делай, что должно и будь, что будет".
Никита поднял глаза на Яру, точно они с Богумилом близки были. Эти же слова волхв часто повторял, и этим же тоном.
– Ну а что касается того, кому ты эту вещицу передать должен, догадываюсь я, что знаю, где его сыскать можно.
– Неужто? Вот спасибо тебе "Ведующая мать".- Встрепенулся ученик. Теперь перед ним появилась надежда, выполнить последнее приказание наставника. Нашёлся тот, кто укажет путь.
Ты, подожди радоваться,- охладила его Яра.- Я не сказала, что доподлинно знаю. Я лишь догадываюсь.
Но для Никиты это было уже не важно. Главное есть намётка. А дальше, как уже не раз, ему волхв говаривал: "Судьба - поведёт, боги - помогут".
– Осталось всего двое - на место "верховного волхва". Будут из них, одного выбирать. А поскольку вече, по такому событию, долгим бывает, нередко и больше года, пока каждого по " косточкам" разберут, пока опросят, да обсудят. То и проводить его не на Руси будут. Точно. Здесь любое сборище волхвов непременно "в глаза броситься". Видаки прознают, да князю доложат. Тут Владимир их всех разом и возьмёт. Так, что собираться вече станет на землях, где и князь не дотянется, и к "верам" разным, легко относятся. А ближайшее такое место - Тмутаракань.
Никита, неловко двинул рукой. Задел кружку. Та упала со стола и зазвенела, кружась по полу...
Глава 1
Кружка упала со
Итак, середина недели, рабочий день, никто не отменял, а значит, нужно вставать. Никита резко откинул одеяло, вскинулся, и пошлёпал босыми ногами на кухню. Поставив полный чайник на плиту, и выставив газ на "слабый", отправился в ванную. Там, быстро приняв прохладный душ, предстал перед зеркалом: "Ну, здравствуй, Никита Станиславович Идаров".
В зеркале отражался двадцатишестилетний мужчина, высокого (193см.) роста и как принято выражаться, "спортивного телосложения". Зачесав назад влажные, тёмно-русые волосы средней длинны, улыбнулся: "Хорош, собака". Правильные черты лица, прямой нос. Ироничные, серые глаза с прищуром под густыми бровями. Левую бровь пересекает шрам - придающий мужественность, или, опять же по-современному - брутальность. Бриться Никите не надо, поскольку он носил на лице "эквивалент десятидневной небритости". За которым довольно тщательно ухаживал, не допуская превращения во "взрослую бороду". Завершая чистку зубов, услышал докладывающий свист чайника: "Готово, хозяин, горячей не будет". Вытерев лицо и натянув спортивные брюки, пошёл успокаивать "кухонного свистуна". Сообразив на "скорую руку" пару бутербродов с колбасой и сыром, и налив большую кружку крепкого чая Никита сел за стол. Закурил первую, или "стартовую" сигарету.
Пока умывался, да готовил завтрак, как-то не замечал, а вот теперь обратил внимание, что под правой лопаткой неприятно ноет "старая рана" - "память из детства".
Лет в двенадцать, самый "героический" возраст, зашёл среди дворовых "спайдерменов" спор: "Можно ли с электроподстанции, перепрыгнуть на железный гараж?" По причине "склонности к героизму" и "твёрдости убеждений", а проще - глупости и упрямства. А так же для поддержания авторитета среди малолетних "авантюристов", Никита решил наглядно продемонстрировать возможность такого предприятия. Дождавшись, когда соседские мужики закончат свой "консилиум", над давно и неизлечимо больной "Волгой" и наконец, покинут зону "Х". Ребята быстро соорудили, из железной бочки, двух шлакоблоков и доски, приличный пандус, позволяющий попасть на "испытательную площадку", то есть - крышу электробудки. Ещё раз, проверив, что на территории не находятся "недружественные" лица в виде взрослых, могущие сорвать эксперимент, решено было начинать.
Расстояние было небольшим, метра два-три. При разнице в высоте (гараж был значительно ниже), ничто не предвещало неудачи. Никита разбежался, прыгнул, и уже в полёте понял: "Что-то пошло не так". По задуманному плану, он должен был приземлиться примерно в метре от края крыши, но он летел именно к краю, к самому краю. Скоротечный полёт закончился приземлением на гараж не всей ступнёй, а кончиками пальцев. И, как следовало ожидать, инерции прыжка не хватило, чтобы перенести массу тела вперёд. В общем, он упал, с высоты метр восемьдесят, на спину, плашмя. И опять же, всё, ничего, только между строениями был прошлогодний "сухостой" девясила. Высохший и от этого потерявший гибкость стебель, толщиной с карандаш, проткнул футболку, а вместе с ней и спину неудачливого естествоиспытателя. Дома был скандал, госпитализация в травмпункт. И в награду за "героизм" - уколы от столбняка. А сейчас вот, напоминает о себе, тянуще-ноющими ощущениями.