Смех Циклопа
Шрифт:
– В багажнике, с завязанными глазами? – уточняет Исидор.
– Откуда вы знаете?
– Рассказывайте дальше. Итак, вы отправились на маяк-призрак…
– И узнала о Великой Ложе Смеха. О той самой Ложе, о которой говорил когда-то отец. У меня появилось отчетливое ощущение, что моя разбитая жизнь продолжается, и именно с того момента, когда связь времен была разорвана: отец обещал привести меня в Великую Ложу Смеха, и вот я ее нашла. Я почувствовала, как с моей души упали оковы. После долгих переговоров члены Ложи предоставили в мое распоряжение лабораторию и
– Вы прошли инициацию?
Катрин понимающе улыбается.
– Конечно. Я убила человека. Цена знания – потеря невинности. Поединок «ПЗС» был стремительным. Моим противником оказался маленький, довольно симпатичный толстячок. Бедняга и не догадывался, что моя странная болезнь не оставила ему ни единого шанса на победу.
Она задумчиво пожимает плечами.
– Я была ученым-изыскателем и могла уезжать с маяка-призрака и возвращаться туда в любое время. Я присутствовала на заседании, во время которого Дарий пытался занять место Великого Мастера. Он не узнал меня в толпе сиреневых плащей. Я, естественно, голосовала против него. Он едва не победил, голоса тогда разделились практически поровну.
– А в день нападения вы тоже были там? – спрашивает Исидор.
– Да, и бежала вместе с остальными. Но когда все спустились в подземелье часовни Святого Михаила, я осталась наверху.
– Вы хотели убить Дария, не так ли? – предполагает Исидор.
– Я нашла на земле толстый сук. Наши преследователи, разделившись, прочесывали окрестности с фонарями и оружием в руках. Я ждала Дария. Когда мне показалось, что он появился, я изо всех сил ударила его сзади по голове.
– Но это оказался не Дарий, а Павел, – говорит Лукреция.
– Да. Он рухнул на землю, и из его рюкзака выпал какой-то предмет.
– «Шутка, Которая Убивает»?
– Лукреция, дайте Катрин рассказать, – замечает Исидор.
Отлично! Сам все время ее перебивает, чтобы показать, какой он умный, а мне и слова сказать нельзя!
— Мысли у меня в голове мелькали с лихорадочной быстротой. Мной двигало не любопытство, а чувство мести. Я вспомнила шутку отца: «Когда Бог хочет нас наказать, он исполняет наши желания». И я подумала: «Я возьму „Шутку, Которая Убивает“, и отомщу Дарию, дав ему то, чем он так мечтает завладеть».
– Можно было просто оставить ее там, и он бы нашел ее, – говорит Лукреция.
– Нет, я хотела вручить ее ему лично, посмотреть ему в глаза и сказать: «Вот то, что ты так хотел знать».
– Я наклонилась, чтобы подобрать шкатулку. Но меня заметила какая-то женщина из банды «розовых громил».
– Мари-Анж, – поясняет Лукреция.
– В темноте она различила только мой силуэт и выстрелила. Все произошло в доли секунды, я не успела поднять ларец и убежала. Я спряталась и стала наблюдать. Мари-Анж взяла в руки шкатулку с «Шуткой, Которая Убивает». Она звала на помощь, кричала, что на Павла напали.
– К ней подошел Феликс.
– Она показала ему шкатулку и неподвижное
Это ход мысли, свойственный комикам. Сказать правду так, чтобы тебе не поверили. Спрятать предмет, который человек ищет, прямо у него в доме. Неплохо.
— Таким образом, я знала, где находится «Шутка, Которая Убивает». Мне оставалось лишь взять ее и осуществить план мести.
– И вы стали Кати Серебристой Лаской?
– Мне нужен был предлог, чтобы попасть в театр. Как ни странно, но во время турниров «ПЗС» практически ни одна система безопасности не работает, а «розовые громилы» покидают свой пост. Все наблюдают за поединком. Я подала заявку на участие, решив изучить театр во время дуэлей.
– И вы не побоялись принять участие в поединках? Вы же могли погибнуть.
– Агеластия служит мне щитом. Кроме того, знания, полученные от отца и во время инициации, знакомство с физиологией смеха – все это дает мне огромные преимущества перед соперниками. Я чувствовала себя воином в латах, сражающимся с пещерными людьми. Меч против дубинки. Чего же мне было бояться?
– Но риск все-таки смертельный, – говорит Лукреция.
– Мои противники были более или менее одаренными любителями. Они всегда боялись. Если ты боишься, то уже наполовину проиграл. Самым трудным для меня было имитировать смех, чтобы не вызвать подозрений.
– И что же вы делали, чтобы увеличить показания гальванометра?
– Грусть вызывает такое же сильное волнение, как и смех. Я растягивала губы в улыбке и думала об отце. И сама выбирала цифру, которая появится на экране.
Исидора впечатляет ее уверенность в себе.
До какого же безумия она была доведена, раз решилась на такое.
— Благодаря победам на турнире, я могла проводить в театре много времени. Я не вызывала подозрений у врагов и могла спокойно искать сокровище прямо в их логове.
Доктор Катрин Скалез усмехается.
– Я даже начала получать от этого удовольствие. Гелос и Танатос, объединившись, превращались в потрясающий коктейль эмоций.
Бедный Себастьян Доллен не имел ни одного шанса на победу в схватке с таким противником.
— Значит, пока все с замиранием сердца следили за ходом турнира, вы обыскивали кабинеты в поисках «Шутки, Которая Убивает»?
– И я ее нашла. Я помнила слова Феликса: «Она будет в голове». Я поняла их не сразу, сначала я решила, что это метафора. Как часто, вместо того чтобы искать подтекст, все нужно воспринимать буквально. Она действительно находилась в голове. В голове гигантской статуи.