Смех Циклопа
Шрифт:
Если прочесть все три части, дракон изрыгнет пламя, которое подожжет фитиль и взорвет динамит.
Перекатившись по полу, Лукреция хватает приближающегося к столу Исидора за ногу. Сотрясаясь от хохота, они вяло борются.
– Дайте мне прочесть, Лукреция! Ха-ха-ха!
– Ни за что, никогда! Ха-ха-ха!
– Я хочу знать! Ха-ха-ха!
Исидор плачет крупными слезами, но неуклонно продвигается к заветной цели.
Вот его слабое место. Любопытство.
Я
Неожиданно в памяти Лукреции возникает золотая статуя, венчающая купол церкви Сен-Мишель. Святой Михаил, убивающий дракона.
Она должна силой разума одолеть дракона.
Любовь – это меч.
Остроумие – щит.
Она уже не помнит, где прочитала эти слова, которые сейчас приобретают особый смысл.
Любовь – это меч.
Лукреция знает, что любовь к Исидору поможет ей найти оружие, которое победит его любопытство. Она перебирает в памяти моменты, которые помогали ей преодолеть первобытный импульс. Вспоминает Мари-Анж и страдания, которые та ей причинила.
Вот тормоз, использовать который нас научил Стефан Крауц.
Я должна отчетливо представить себе этот страшный миг из прошлого.
Мне нужно вновь почувствовать, как она привязывает меня к кровати, как затягивает повязку на глазах, как засовывает кляп в рот.
«С первым апреля!»
Вот зачем необходимы трагические воспоминания. Они отбивают охоту читать смертоносные шутки.
Она воображает себя в таких же латах, с таким же щитом и мечом, как у святого Архангела Михаила. Она вонзает клинок в голову дракона. Тот разевает пасть и умирает.
Во всю силу своих легких, она издает бешеный боевой клич:
– С первым апреля!
Лукреция чувствует прилив сил. Она встает, хватает записку и рвет ее на четыре части.
К ней приближается хохочущий Исидор и пытается собрать обрывки текста, словно пазл. Лукреция, не прекращая смеяться, рвет бумагу на мелкие клочки, но Исидор упорно продолжает складывать на глазах усложняющуюся головоломку.
Абсурдность собственного поведения вызывает у Исидора и Лукреции новый приступ хохота, и они, обессиленные, падают на пол.
Через некоторое время Лукреция, задыхаясь, с трудом встает и пытается открыть окно, но не находит ни ручки, ни шпингалета. Она берет стул и из последних сил швыряет его в стекло, которое выдерживает удар.
Исидор добредает до коллекции клоунских носов и разбивает витрину. Но фильтра у носов нет. Исидор, опираясь о стену, добирается до стола, открывает ящик, достает огромный клоунский нос и надевает его.
– Ха-ха-ха!
Но секунду спустя Лукреция понимает, что Исидор нашел противогазы, и тоже поспешно натягивает на себя маску. Им становится легче дышать, они постепенно находят в себе силы самостоятельно держаться на ногах.
Лукреция пытается высадить дверь, но та слишком прочная. Исидор снимает трубку со стоящего на столе телефона.
– Ха-ха-ха! Алло, полиция? Освободите нас, мы заперты в больнице Жоржа Помпиду, в неврологическом отделении. Ха-ха-ха!
Полицейский на другом конце провода решает, что это шутка, и бросает трубку. Исидор звонит пожарным, но с тем же результатом.
– Ха-ха-ха! Нужно позвонить надежным людям. Я сейчас попытаюсь, – говорит Исидор, пытаясь вспомнить номер и набрать его непослушными пальцами.
Помещение по-прежнему полно веселящего газа. И даже сквозь фильтр противогаза Исидор и Лукреция продолжают им дышать.
– Не знаю, когда подоспеет помощь. Надо думать о чем-то печальном, – говорит он.
– Экономический кризис?
Лукреция хохочет.
– Ха-ха-ха! Осторожно, – говорит она, успокаиваясь. – Если будете смешить меня, я могу умереть. Нужно найти действительно грустную тему.
– Глобальное потепление?
Лукреция снова покатывается со смеху.
– Ха-ха-ха! О чем вы думаете, чтобы отдалить момент семяизвержения во время секса? – спрашивает она.
– Чтобы продержаться подольше, я думаю о Тенардье.
Лукреция опять хохочет, ее сердце начинает бешено колотиться.
– Ха-ха-ха! Вы убьете меня, Исидор! Скорее что-то печальное!
– Не знаю, подумайте о смерти ваших родителей.
Девушка продолжает смеяться.
– Ха-ха-ха! Вы забыли, что я – сирота! Родители бросили меня на кладбище!
– Извините!
Исидор тоже хохочет.
– Вот, я придумал нечто очень грустное.
Он шепчет что-то на ухо Лукреции, и им удается немного успокоиться. Сердцебиение замедляется, но тела продолжают корчиться от судорог и спазмов.
Тут Лукреции в голову приходит идея. Вспомнив, как Исидор спас ее в театре Дария, она собирает обрывки бумаги, оставшиеся от смертоносной шутки, и поджигает их. Огонь разгорается. Дым поднимается к противопожарному датчику и… ничего не происходит.
Лукреция подносит горящую бумагу прямо к датчику, но он не включается. Видимо, он неисправен.
Ну, теперь мы пропали. Главное, не смеяться над этой анекдотической ситуацией.
И тут дверь в кабинет резко распахивается.
Исидор и Лукреция с изумлением смотрят на своего спасителя. Это Жак Люстик, Капитан Каламбур и хранитель подземного зала с неудачными анекдотами. Он решительно входит в комнату, держа в руках инструмент, позволивший ему открыть дверь – обычный лом.