Смерть императору!

Скэрроу Саймон

Первыми жертвами римлян стали те, кто был убит мятежными лучниками, стрелявшими поверх голов своих товарищей, или метавшими подобранными камнями, чтобы бросить их обратно в защитников. Раненые падали на поверхность палисада или на землю у подножия стены, где гражданские лица, назначенные в качестве носильщиков, спешили вперед, чтобы подобрать их и отнести вверх по лестнице во внутреннее святилище храма к хирургу и его помощникам, чтобы те могли осмотреть их раны.

Макрон предполагал, что основная атака тараном будет направлена против укрепленных ворот, традиционно самой слабой части обороны любого укрепления. Но не было никаких признаков того, чтобы люди несли таран ни по открытой местности вокруг храма,

ни на улицах за пределами площади.

Верх лестницы ударился о стену перед ним, и он приготовил свой меч и щит. Острие длинного кельтского клинка появилось над краем бруствера, и он отбил его в сторону и наклонился вперед, чтобы вонзить мятежнику в плечо свой гладий, острие сотряслось, когда оно вонзилось в кость. Он отдернул меч и поднял щит как раз в тот момент, когда камень со стуком отлетел от поверхности. Наступила пауза, прежде чем он увидел, как верхушка лестницы дернулась, когда следующий человек взобрался на ступеньки. Ветеран рядом с ним был вооружен копьем. Он поднял его над головой, чтобы нанести удар под углом, но гладий пронзил бок следующего повстанца.

Воспользовавшись своим шансом, Макрон присел и опустил щит и меч, прежде чем быстро подняться и схватиться за верхнюю часть лестницы. Мощным рывком он потянул ее вверх, через стену и швырнул внутрь комплекса, затем достал свой клинок и щит. Он выиграл короткий перерыв для ветеранов по обе стороны от него. Он посмотрел вдоль стены. Защитники, казалось, держались твердо на своих позициях, потеряв лишь горстку своего числа. Гражданские, которые так нервничали незадолго до этого, хорошо сражались вместе со своими товарищами-ветеранами, до такой степени, что их было трудно различить. Нигде противнику не удалось пробиться на стену. Затем он услышал крик справа от себя.

–  Таран!

Он обернулся и увидел ветерана, высунувшего свой меч из-за стены, чтобы указать направление, и через мгновение Аполлоний отдал приказ ближайшим лучникам атаковать восставших, несущих таран.

– Уступи дорогу!
– приказал Макрон, спеша по палисаду к углу и вниз по длинной стене к опасному месту.

Слева от него внезапно появился воин, подгоняемый товарищами снизу; светловолосый бородач с голой грудью. Он быстро перекинул ногу через стену и сел верхом на нее, ударив топором по руке ветерана, сражавшегося с мятежником на вершине другой лестницы. Лезвие топора приземлилось на запястье ветерана, вонзив его в стену, прежде чем прорезать плоть и кость и отрубить руку. Оно упало со стены, все еще сжимая меч ветерана. Когда из культи хлынула кровь, Макрон протиснулся мимо раненого и вонзил свой щит в туловище мятежника, выведя человека из равновесия так, что он не мог использовать свое оружие. Второго удара хватило, чтобы закончить дело и сбить его с насеста, и он упал спиной на своих товарищей. Ветеран, прижимая культю к груди, уронил щит и неуверенно спустился вниз.

Макрон был теперь достаточно близко, чтобы посмотреть вниз и увидеть, как отряд, несущий таран, подходит к стене в пяти шагах от его позиции. Прежде чем они успели подготовить оружие, двое из них были поражены стрелами, а другому попал в голову камень, который заставил того рухнуть на колени, прежде чем он свалился на бок, потеряв сознание.

– Убейте их всех!
– крикнул Макрон.
– Не позволяйте им использовать таран!

Сконцентрированный шквал стрел и камней продолжал обрушиваться на бриттов, пытавшихся поднять таран за веревочные ручки. Теперь Макрон мог видеть, как враг соорудил оружие. Оно было сделано из длинной балки, взятой из одного из больших зданий колонии. Участок ближе к концу был обструган под выступ, чтобы к нему можно было прикрепить наковальню, и заостренный железный ее конец теперь замер на небольшом расстоянии от подножия стены. Большой воин с круглым щитом и в шлеме с белым развевающимся гребнем

выкрикивал приказы окружающим, и группа людей накрыла таран и его носильщиков своими щитами, чтобы защитить их от падающих сверху стрел и камней. Некоторые все же находили свою цель, но пораженные повстанцы мгновенно заменялись их товарищами. Таран был вновь поднят в очередной раз и отведен назад, воин с гребнем начал отсчитывать темп, и тогда был нанесен первый удар.

Макрон ощутил удар под ногой и увидел тёмную трещину, появившуюся над палисадом. Дальше вдоль стены Аполлоний крикнул: - Еще один таран идет! И еще другой!

Первый таран продолжал бить по стене в ровном ритме. Трещина расширилась, а затем появилась еще одна. Макрону было очевидно, что стена не выдержит ударов долго. Мгновение спустя секция наверху рухнула, как раз в тот момент, когда второй таран пришел в действие на небольшом расстоянии дальше по линии.

Макрон повернулся к небольшому отряду, стоявшему поодаль за стеной в резерве.

– Ульпий! Идите сюда!

Центурион передал приказ своим людям, и строй подбежал к уязвимому участку стены как раз в тот момент, когда еще один участок каменной кладки заскрежетал и рухнул. Еще несколько ударов образовали брешь в метр в ширину, а второй и третий тараны увеличивали ущерб вдоль стены. Было ясно, что мятежники намеревались создать единую широкую брешь, через которую можно было бы продолжить атаку.

Атака на остальной части периметра не ослабевала, так что не было никаких шансов стянуть людей со стены, чтобы защитить брешь. Это была искусно выполненная атака. Макрон признал этот факт. Несомненно, враг был хорошо информирован о деталях строительства храма теми бриттами, которых заставляли работать на этом месте.

Часть стены рухнула, а часть прохода обрушилась, в результате чего два ветерана врезались в землю вместе с обломками. Макрон спустился вниз, чтобы присоединиться к Ульпию. Сквозь щель он мог видеть щиты, прикрывающие врага, размахивающего тараном.

– Почему они не приходят?
– спросил Ульпий.
– Брешь уже достаточно широкая.

– Они хотят, чтобы она была еще шире, прежде чем атаковать.
– Макрон указал на урон, наносимый соседними таранами. В целом, бритты били по участку около десяти метров в ширину, и было ясно, что враг вскоре пробьет достаточно широкую брешь, чтобы удовлетворить их намерения.

Он оглядел внутреннюю часть комплекса и увидел, что десятки его людей пали вдоль стены. В дальнем углу за воротами несколько бритских воинов уже закрепились на палисаде и сражались, чтобы отогнать ветеранов, пока другие восставшие поднимались, чтобы подкрепить их.

Звук падающей каменной кладки снова привлек его внимание к пролому, и он увидел, что теперь брешь была шириной около двух метров. Сквозь вихрь пыли и осколков появился первый из повстанцев, крупный темноволосый бритт, лицо, грудь и руки которого были украшены синими татуировками. Он ткнул копьем вперед и тут же повернулся в сторону, чтобы вонзить острие в бедро ветерана, которого он увидел все еще сражавшимся за свой участок стены. Вонзив копье, он толкнул свою жертву в бок стоявшего рядом с ним римлянина. Через пролом появилось больше врагов, как раз в тот момент, когда часть стены поодаль рухнула, образовав вторую, меньшую брешь.

Макрон увидел, что битва за стену проиграна. В считанные мгновения противник расширил бы брешь настолько, чтобы хлынуть через нее в достаточном количестве, чтобы подавить резервные силы, с помощью которых он надеялся преградить им путь.

– Ульпий, ты и твои люди должны на мгновение задержать их здесь.

Одноглазый ветеран смотрел на брешь, когда Макрон повернулся, чтобы прокричать во внутреннюю часть комплекса.

– Те, кто на стенах, отступайте! Назад в храм!

*************