Смерть императору!

Скэрроу Саймон

Ее слова уязвили Катона. Не потому, что они были оскорбительны, а потому, что несли в себе правду об отношениях между императором и самыми дальними из тех, кем он правил с презрением, растущим пропорционально их удаленности от столицы.

– Это изменится со временем. Как только провинция, наконец, обретет мир и сможет пользоваться всеми преимуществами и благами нашей цивилизации.

– С чего ты взял, что мы этого хотим? Вам не кажется, что мы вполне довольны своей собственной цивилизацией?

– Думаю, да, - признал он.
–  Но вполне вероятно, что Рим останется здесь, а римляне и ицены

должны будут найти способ жить рядом друг с другом ради всех нас.

– Тогда будем надеяться, что ваш наместник думает так же.
–  Она отвернулась и посмотрела на решетчатое окно, расположенное высоко на противоположной стене. Свозь решетку было видно, как солнце садилось, и последние теплые отблески на деревянной оконной раме уже начинали угасать.

Скрип защелки на двери таблиния пропретора привлек внимание всех троих. Дециан открыл дверь, хладнокровно глядя на них, прежде чем заговорить.
– Наместник готов принять вас сейчас. Но кто это?
– Он посмотрел на Макрона, и в его глазах мелькнуло беспокойство.

– А, так ты меня помнишь, - сказал Макрон, вставая.
– В последний раз, когда я видел тебя или, вернее, твой зад, это было, когда ты бросил меня и парней из Камулодунума, чтобы пробиться из осиного гнезда, которое именно ты и разворошил.

«Это было годом раньше», - подумал Катон, - «когда прокуратор вел небольшую колонну ветеранов карательной экспедиции против триновантского поселения, ответственного за убийство сборщика налогов». Первую кровь пролил Дециан, а потом, когда бритты окружили Макрона и ветеранов, прокуратор бежал с поля надвигающегося боя верхом со своими охранниками. Остальным пришлось отступать пешком, проделав с боями изнурительный путь. Должно было пройти еще много времени, прежде чем ветераны Камулодунума забудут о трусости Дециана.

Прокуратор вздрогнул и поманил их к себе, прежде чем поспешно отойти подальше от Макрона. В таблинии наместник уже снял доспехи и сел за стол в красной военной тунике и сандалии. Раб был занят добавлением топлива в жаровню, которая обогревала комнату, раздувая воздух и тлеющие угли, пока пламя не вспыхнуло и не начало пожирать расколотые бревна, которые он незадолго до этого положил в железную корзину.

Светоний взглянул на него.

– Убирайся.

Раб низко поклонился и отступил на несколько шагов, прежде чем повернуться, чтобы уйти через небольшой дверной проход в углу. В противоположном углу Катон увидел аккуратно сложенную груду сундуков и выпирающих мешков из плотной ткани. Рядом с ними стоял широкий стол, на котором лежала большая вощеная табличка и стилус неподалеку от масляного светильника. На другом конце стола стояли весы.

– Давайте продолжим, - сказал Светоний.
– Это был долгий день, и я устал. Я уезжаю из Лондиниума с первыми лучами солнца, и я хочу, чтобы это дело было решено до того, как я покину город.

Боудикка подошла к его столу в сопровождении Катона и Макрона. Пропретор нахмурился.

– Я помню тебя. Старший магистрат из Камулодунума.

– Центурион Макрон, господин. Центурион Марк Корнелий Макрон.

– Да. А почему ты здесь с этими двумя?

– Они мои друзья, господин. Я вместе с ними.

– Кажется, у царицы Боудикки есть несколько друзей среди моих офицеров.

Я надеюсь, вы помните, на какой стороне вы находитесь.

Макрон резко вздохнул, и Катон вмешался.

– Поскольку Рим и царство иценов – союзники, господин, я думаю, мы все друзья.

Светоний помолчал, прежде чем кивнул.
– Именно так. И я бы очень хотел, чтобы мы таковыми и оставались впредь, хотя это вполне может зависеть от исхода этой встречи.
–  Он сел и посмотрел на седельную суму в руках Боудикки.
– Я так понимаю, это дань Риму.

–  Это она.

–  Дециан.
–  Пропретор взмахнул рукой.
– Подсчитай.

Прокуратор взял переметную суму и положил ее на стол, прежде чем развязать шнурок и отогнув край, обнажить всем присутствующим блеск серебряных монет. Он потянулся, чтобы выбрать одну наугад, и сильно ударил по ней стилусом, прежде чем удовлетворенно кивнуть. Затем он поднял суму на весы и установил меру с противовесами, сделав паузу, чтобы они опустились, и затем обратился к Светонию.

– Меньше четверти того, что требовалось, господин.

– Меньше четверти, - повторил наместник, глядя на Боудикку.
– И как ты можешь восполнить дефицит?

– Я не могу, - ответила она.
– Моим придворным пришлось отдать почти все, что у них было в обмен на серебро, которое вы требовали. Ваши торговцы зерном платили за зерно намного ниже обычной цены, и ваши же торговцы сделали то же самое с мехами и драгоценностями.

– Я не несу ответственности за сделки, заключенные торговцами, - ответил Светоний.

Катон почувствовал, как в нем закипает гнев. Рим требовал оплату монетами, в то время как большинство племен привыкли платить налоги зерном, золотом и серебром и тому подобным. Ситуация часто эксплуатировались жадными торговцами, которые платили намного ниже нормы за товары, которые племена были обязаны продать, чтобы получить требуемое количество монет. Иногда торговцы и сборщики налогов были одним и тем же лицом, плативший серебром за товары, а затем забирающий его обратно в виде налогов и получающий прямую прибыль с такой несправедливой сделки. Такая беспринципная ситуация мало беспокоила таких, как Светоний и Дециан.

Он сделал полшага вперед, чтобы вмешаться.
– Господин, ицены выполнили свое обязательство собрать дань. Она была бы передана вам сегодня, если бы не кража серебра римским погонщиком рабов. Ицены добросовестно выполнили свои обязательства. Они не должны понести наказание за действия представителя нашего народа.

– Если предположить, что кража действительно имела место, - перебил Дециан.
– Эти туземцы никогда не перестают плести интриги, чтобы избежать уплаты налогов.

Катон повернулся к нему.

– Я был там, ты помнишь? Я был свидетелем этого. Ты обвиняешь меня во лжи?

Дециан заколебался, прежде чем ответить, не желая оспаривать слова офицера такого ранга как Катон.

– Конечно нет, префект. Ты человек чести. Твоя репутация хорошо известна. Однако вполне возможно, что этот Горманий действовал заодно с иценами, чтобы обмануть тебя, заставив думать, что произошел случайный грабеж.

– Это вздор, - усмехнулся Катон.

– Правда? А ты проверил другие мешки, в которых должно было быть серебро?