Смерть как искусство. Том 2. Правосудие
Шрифт:
– Вы мне дадите координаты Деминой? – попросила Настя.
– Разумеется, дам. Но с собой у меня их, конечно, нет, вы мне позвоните сегодня вечером, попозже, когда я уже буду дома, я посмотрю в прошлогоднем ежедневнике.
– Спасибо. А что это за странная ситуация, когда Светлана Леоничева просит вас взять вещь из своего дома, а этой вещи там не оказывается? Вы не пытались разобраться?
– Да когда мне разбираться-то! – махнул рукой Борис Аркадьевич. – Но у Светланы я, конечно, спросил, надо же было поставить ее в известность, что не выполнил поручение. Я сказал
– И как Светлана отреагировала?
– Она была в полной растерянности и высказала предположение, что, наверное, кто-то из родственников взял, потому что были похороны мужа, поминки, потом сын его приехал и, может быть, тоже кого-то приводил в дом. Все-таки с момента ареста Светланы до момента обнаружения пропажи прошло много времени. А шкатулка эта была не бог весть как запрятана, просто засунута в глубь полки. На ней даже замочка не было, открывай и бери то, что внутри лежит.
– Светлана не говорила вам ничего о стоимости подвески? Может быть, она дорогая, ювелирная? Может, старинная?
– Насколько я понял, ничего особенного, – пожал плечами Мец. – Но, впрочем, я ничего подробно не выяснял. Вполне возможно, что и дорогая, и ювелирная, и старинная. Просто было бы странным хранить такую дорогую вещь столь небрежно, практически у всех на виду, поэтому я и сделал вывод, что подвеска копеечная. Возможно, я заблуждался. Но теперь это уже не имеет никакого значения.
– Это верно, – согласилась Настя.
Можно возвращаться в Москву. Интересно, как там дела у Антона, собирающего информацию о Маргарите Андреевне Торлакян? И почему молчит Сережка Зарубин, который обещал навести справки насчет ДТП? Настя задумчиво разглядывала телефон, размышляя, кого дернуть первым, Сташиса или Зарубина. Пока она раздумывала, мобильник проснулся самостоятельно и истошно заверещал. На дисплее высветилось: «Зарубин».
– Настя Пална, у меня ничего для тебя нет, – радостно отрапортовал Сергей. – Никаких серьезных ДТП с участием работников театра не зарегистрировано.
– Что, никаких-никаких? – не поверила Настя.
– Я же сказал: серьезных. Мелких-то навалом, но таких, чтобы человек пострадал, мне не нашли.
– Может, плохо искали? – осторожно предположила Настя.
– Слушай, уймись, а? – попросил Сергей.
Пришлось уняться. Она позвонила Сташису.
– Антон, как дела? Вы где сейчас?
– В Соснах.
– А где это? – удивилась она.
– В пятнадцати километрах от Шиловска.
Весь вторник, пока Настя читала дело в суде, и всю среду Антон Сташис носился по Шиловску в поисках родственников, друзей и знакомых Маргариты Андреевны Торлакян, скончавшейся летом 2009 года. Разыскивал он этих людей с одной-единственной целью: спросить, не рассказывала ли она, что к ней приходил следователь, какие вопросы он задавал и что она отвечала. Антону удалось найти немало людей, которых можно было бы спросить об этом, но ответы
– Строгая такая женщина, сдержанная, – характеризовали ее знакомые. – И сплетен не любила.
А во-вторых, их всех уже об этом спрашивали. Да-да, приходил молодой человек, показывал журналистские корочки и тоже пытался выяснить, о чем Маргарита Андреевна разговаривала со следователем. Но никто ничего толком не знал. Маргарита Андреевна жила не в том доме, где работала консьержкой, а в совершенно другом, и в этом другом доме никому не было интересно, кто там к кому приходил. Они и Леоничева-то не знали, так что рассказывать о его посетителях Маргарите Андреевне было некому.
И всех соседей Торлакян Антон обязательно спрашивал, бывали ли они в квартире Маргариты Андреевны. Вопрос был совершенно бессмысленным, но личный опыт Антона показывал, что из него частенько вырастали очень любопытные и нужные показания.
Так случилось и на этот раз. Одна из соседок вспомнила, что была как-то раз у покойницы Торлакян.
– Знаете, – восхищенно всплеснула руками соседка, – у нее было огромное количество комнатных растений. Просто не квартира, а настоящий дендрарий. Я даже позавидовала. И все такие ухоженные, блестящие, видно, что здоровые.
– Неужели Маргарита Андреевна никогда никуда не уезжала? – осторожно спросил Антон, боясь спугнуть удачу.
– Почему вы так решили?
– Да куда ж тут уедешь, когда за цветами надо постоянно ухаживать, – пояснил он.
– Точно! – просияла соседка. – Я вспомнила! Я ведь тоже ее об этом спросила однажды, когда увидела Маргариту с большой дорожной сумкой. Она в сторону электрички шла. Я и удивилась, мол, как же цветы-то, ведь лето на дворе, жарко, их и поливать надо, и опрыскивать.
– И что она ответила?
– Сказала, что оставляет на такой случай ключи от своей квартиры Мадине.
– Мадине? А кто это? Ваша соседка?
– Нет, – рассмеялась женщина, – Мадина работает уборщицей в супермаркете рядом с нашим домом, ее все жильцы знают. У нее в Таджикистане семья большая, ей нужно много денег зарабатывать, поэтому она берется за любую работу. Она ко многим нашим убираться ходит или с детьми сидеть, в общем, кому что нужно. Безотказная девчонка и очень честная, ни у кого никогда ни пылинки не пропало, уж про деньги я не говорю. И берет недорого.
Мадину Антон нашел без труда, она мыла полы, сноровисто двигаясь между забитыми товаром стойками в супермаркете.
– У Маргариты Андреевны была подруга в Соснах, – охотно объяснила она, – у подруги там дом. Это километров пятнадцать от Шиловска, можно на электричке доехать, а можно на автобусе.
– Часто Маргарита Андреевна к ней ездила?
– Примерно раз в месяц. Она же работала сутки через трое, так что выходные дни у нее были. Отработает – и на три дня в Сосны уедет, а мне ключи оставляла, чтобы я за цветами ухаживала.