Смерть краскома
Шрифт:
А свёл меня к нему всё тот же главный квартирьер Покловский-Козелло, имевший дела с братом и потому мне так же покровительствовавший. В его силах оказалось и выморочную квартиру, в которой Ольга проживала, на военное ведомство оформить, а затем реализовать понятно какому офицеру. Дал он понять, что корсетный салон являлся прикрытием германской резидентши, но та больше туда не вернётся. Разумеется, инженер-полковник на нашем застолье оказался свадебным генералом, причём очень остроумным и приятным в общении.
Банкет с устрицами, сигарами и французским вином в отдельном кабинете лучшего ресторана Риги "Отто Шварца" (хоть с недавних пор владел им уже латыш шведского происхождения Йиргенсон) оплатил мой всё богатеющий братик. К этим расходам присовокупил ещё и подарок - пару тельняшек финской вязки, дабы я не мёрз и свои морские корни не забывал. Потом мы с женушкой не упускали случая шикануть и
Вернувшись на передовую, захотелось опробовать в деле заготовленную амуницию и оружие. Специальных команд снайперов ещё не ввели, и мои стрелялки воспринимались пока начальством как чудачество. Но стрелки имели особое мнение - противник уничтожался, и авторитет мой у нижних чинов рос. Даже не смотря на то, что в своей полуроте я не то что бы зверствовал, но обязанностями не манкировал и на унтеров их не перекладывал. В шагистике это не выражалось, да и уставы не заставлял зубрить, но противогазами смог весь личный состав обеспечить и ежедневно проводил тренировки по облачению лиц в эти страшно не удобные мешки. Про "атаку мертвецов" при обороне Осовца уже были наслышаны все и никто не отлынивал. Так же удалось избавиться и от ковбойского счастья - Винчестеров. Взамен выдали нам японские Арисаки. Хотья калибр у этого ружья и разнился с общеармейским, перебоев с боепитанием не ощутили.
Патронов заготовили много. Японская винтовка оказалась ухватистой, и удобной для штыкового боя, коим я так же озадачил вверенное мне подразделение. Тянулась вязкая окопная рутина, потому стрелки возможности размяться даже рады были, и дошло дело до организации ротного чемпионата, с призом в виде весьма приличных карманных часов (разумеется, трофейных), с гравировкой о заслуге в фехтовании. Хоть и занимался с землячками я от скуки, а начальство решило по-другому. Мол, инициативу проявляет от служебного рвения. И толи за рвение, а может в виду кадрового голода, наверху решили меня повысить в чине и дали командовать целой ротой.
1.3.
Среди добавившихся моему благородию благ оказалась даже полагавшаяся ротному служебная лошадь, довольно крупная и годная не только под седло, но и под гуж. В последнем варианте и надумал я её использовать. Плохой наездник из рыбака, а под оглобли полученный транспорт объездить дело плёвое, как и санки смастерить, умельцы в роте нашлись сразу и управились за неделю. Тут же вспомнилась мне зимняя рыбалка с отцом и братом, а в недалёком заливе рыбка ведь так же водилась, да и сети у местных рыбаков занять труда не представляло. Вот и собрались мы с Данилой на рыбный промысел, на всякий случай прихватил он ещё и ружьё-пулемёт Мадсена, который недавно починил, но из пулемётной команды его забрать не торопились. По слегка припорошенному ровному льду залива лошадка рысила легко и времени на дорогу с ловлей много не затратили. На обратном пути заметили мы в небе приближающуюся гудящую точку, вскоре разросшуюся до двухмоторного биплана. По закону подлости разумеется германского. По ранее виденным фотографическим карточкам определил, что это двухмоторный бомбардировщик Гота, и помимо 300 килограмм бомб стоит на нем ещё пулемет "Шпандау" или "Парабеллум". Вот из него и принялся он по нам шпарить, бомбу то ли пожалев, то ли уже ранее израсходовав. Но и того что нам попало, хватило лошадку угробить, причём показалось что её чуть не на части разорвало. Это кровавое скотство втолкнуло меня в боевой транс, и когда пилот пошёл на второй заход схватил я пулемёт ... . Очнулся когда рожок того опустел, а аэроплан развалился на льду залива, чудом не проломив его. И вот он лежит вверх колёсами в ста аршинах от нас. Богиня Кара вселяясь, не промахивается. Вначале заснял я столь эпическую картину на Лейку, а потом понеслись с Даней наперегонки к аппарату.
Подбежать мы успели вовремя, не перекрой я краны бензобаков, костёр бы получился отменный, а хотелось за лошадку трофеями компенсироваться. В первую очередь интересовал пулемёт, обладавший таким УБОЙНЫМ действием. Он поразил своим калибром - аж 2(ДВА) сантиметра, это была уже автоматическая пушка! У умирающего немецкого лет-наба выяснил, что на это изобретение Беккера из-за сохранения тайны даже привилегия специально не оформлялась, и нарвались мы, а вернее они на испытание в боевых условиях. Ясно, что столь секретное чудо у меня начальники отберут. Но такая корова нужна самому и потому принялись мы в четыре руки железо откручивать. Потом выкинув всё из санок и водрузив туда орудие, весившее не больше любого из нас, сами взялись за оглобли. За пару часов допёрли возик до берега, доказав что бурлаки и дураки не только на Волге добровольно в лямку
Переполох в роте поднял изрядный, мобилизовав экстренно всё тягло, чуть ли не до собак и погнал караван трофеи вывозить. Их оказалось не мало, вплоть до солидных размеров сковородки, что, оказывается, защищала седалище пилота. Но наведённая богиней пуля позорной смерти того через ж... не допустила, пробив сердце. Кухонная же принадлежность к нашему прибытию во всю по прямому назначению использовалась. Данька смастерил наскоро примус-коптилку, ибо топлива в баках хватало, и жарил во всю закуску из невинно убиенной нашей лошадки. Прибавила нам аппетиту и найденная в кабине фляжка шнапса, весьма при работе на морозе не лишняя. Совершенству пределов не бывает, и зачем отказываться от маленьких радостей пикника на природе?
Пришлось веселье сворачивать, ибо каждому из десятка прибывших со мной досталось буквально по напёрстку да кусочку мясной жарёнки на зуб. Именно как профилактическое средство, вдохновляющее на трудовой подвиг. С аэроплана ободрали всё, что могло сгодиться нам в землянках, как и трупов трёх авиаторов, а затем устроили на манер викингов погребальный костёр, запалив останки воздушной ладьи вместе с погибшим экипажем. Лед в том месте вскоре растаял и всё ушло под воду - теперь случись поиск пропавших, найти никого и ничего не смогут. Огласки, увы, избежать не получилось и наехавшее начальство отобрало всё что узрело (примерно десятую и не особо потребную нам часть). Для освещения коптилками в землянках петролиум теперь имелся. Да и у моего блиндажа появилась вкопанная в землю тележная ось - забросить вдвоём на торчащее в небо колесо пушчёнку во время авиа или цепелин-налёта труда не составляло. Так как тихориться больше не требовалось, снимок геройски сбитого аэроплана отправил в издававшийся в Риге уже 10 лет "Солдатский листок". После публикации начальство накатило второй волной и украсило кожаные авиационные куртки превосходной немецкой выделки, мою "Станиславом" (аккурат дырочку прикрыл), а Данькину Георгиевской медалью.
Среди трофеев ещё планшетка с картой имелась. Первую я спрятал, а вот карту отдал в штаб ( предварительно сняв с неё кроки), причём с собственным предложением. Наконец-то стало известно местонахождение так надоевшей вражьей гаубичной батареи. Пока позицию та не сменила, а залив сковывал лёд, появилась возможность разделаться с паскудницей, и я запросил разрешение на рейд.
Суть авантюры заключался в том, что латыши слишком хорошо знали немецкий ордунг и казавшееся преимущество давно научились обращать в недостаток. Внешне всё выглядело просто - за море у немцев отвечать должен флот, за сушу - армия. Но ещё Христос ходил по воде аки посуху. Мне же так и хотелось лично кайзеру сказать - "на морозе вода превращается в лёд, идиот!!!" То есть, когда кайзермарине район боевых действий покидал, территория превращалась в ничейную зону, которую в светлое время суток в лучшем случае визуально контролировали с берега. Но зимние ночи темны и долги, потому совсем не трудно обойти посты по льду, разведав у рыбаков предварительно, где те имеются. Сложнее получалось вернуться, тут метод крокодила - по собственному следу, не годился. После того как пошумим, ждать группу станут и на льду, а укрыться там нам будет негде. Разумеется, разработали несколько вариантов отхода. Например, при подходе к линии фронта дать зелёную (или красную) ракету, чтобы для облегчения нашего прорыва сымитировали ложную атаку и т.д. Только недавно возглавил наш батальон битый жизнью ветеран, ещё на японской войне сполна горя хлебнувший, а главное - правильные выводы из этого сделавший. Он сдерживать меня не принялся, понимал, что пустое это - грязь свинья везде найдёт. Уж лучше избыточно инициативного с прибытком для отчётности использовать, авось свезёт придурку молодому и тогда уж плюшками с начальством поделится. Напутствовал, правда, по-доброму, давая полный карт-бланш, посоветовав себя и людей беречь. Если группе задержаться в тылу придётся, то оформлен рейд будет как глубинная разведка, или ещё как. Главное, чтобы своих штабных не боялся - бумажкой прикроет.
Не исключая возможности задержки в рейде, подготовку и отбор в группу провёл уже по серьёзному. Охотники жребий тянули, так как шинелок с мундирами годных, что с германцев сняли, только дюжина обнаружилась. Вот в них и переоблачились, сознательно себя при неблагоприятном исходе статуса военнопленных лишая, но добавляя шансов исходу благоприятному. НУ ОЧЕНЬ долго изучая характер немцев латыши им в плен сдавались крайне редко, сказкам про кофе и белую булку не веря, потому игры в благородство в расчёте на взаимность, даже среди национального офицерства не практиковались.