Смерть краскома
Шрифт:
1.6.
Но на этом её дизайнерское творчество стало только набирать обороты. Не мытьём так катаньем, но выпотрошила умелая во ВСЁМ жена из глубин моего сознания более подробные "воспоминания" Паулса о созданной через десятилетия талантливыми кутюрье Хуго Боссом и Карлом Дибичем форме SS. Сделанные на бумаге наброски, загоревшаяся жаждой славы женщина тут же восприняла как инструкции к действию. Уже через неделю явилась внезапно взошедшая звезда-кутюрьерша на работу воплотив образ белокурой эс-эс-овской стервы. В строгом чёрном мундире при галстуке и кокетливо смотрящейся пилотке, хорошо ещё, что в юбке, и фурнитуры в виде адамовой головы или свастики не имела под рукой. Но и без этого, стиль милитари ей ужасно подходил, как очевидно и к любой женщине - форму они умеют носить на много эффектней мужиков. Хотя формально, "её" дизайнерская разработка на тот момент являлась не формой, а скорее чем то из разряда охотничьих костюмов в тут же зародившемся Югенд-стиле.
Что сулили ей коллежанки или чем расплачивались, не знаю, но вскоре весь женский персонал щеголял по бюро в деловых чёрных творениях дизайнерского
И как тут танкостроением заниматься? А может наоборот, это как раз и стимулирует? Ибо свет в конце тоннеля, не смотря на все трудности, всё же забрезжил. Перебравшийся в Москву директор Руссо-Балта Михаил Шидловский, не щадя себя и людей развил на новом месте деятельность сверхэнергичную, а ведь это так не просто в машиностроении, механические молоты и прессы требуют очень прочных фундаментов (во всех смыслах этого слова). Но заявленные в проекте параметры впечатляли. Только одна колёсная формула создаваемого самоходного аппарата 6Х6 казалась немыслимой. Пионерами в бронировании автомобилей мы не являлись, Мгебров уже создал нечто слегка пулеотталкивающее на базе "Рено", а Поплавко на базе "Джеффери". На Путиловском заводе клепали "Русский Остин", а самой удачной моделью считалась "Фиат-Ижора", имевшая радиатор сзади. Но одна ведущая ось при слабеньком моторчике превращала броневички в детские коляски. По этой причине и авантюра Черчиля по захвату Дарданелл совсем недавно окончилась кровавым разгромом - не проехало по Галиполлийским ухабам огневое сопровождение пехоты, даже, несмотря на то, что инженерные войска под пулями пыталось колёсному транспорту дороги ладить. Да и нас в этой войне накопленный горький военный опыт должен был многому научить. Например брошенная в Восточной Пруссии у Маркграбово в январе 1915 года колонна из 50 новых авто по причине того, что снег выпал.
Хождение по протоптанной тропе и помогает, и мешает. Так как наш проект не являлся амбициозным, и шапкозакидательских идей не носил, власти делать Руссо-Балту то, что он и раньше производил особо не мешали, но приглядывали. Прознав про новый движок, заявились два студента Императорского технического училища Саша Микулин и Боря Стечкин, племянники профессора от авиастроения Николая Егоровича Жуковского. К нему в начале войны привел за руку князь Львов пронырливого капитана с Кавказа Николая Лебеденко. Конструктором или инженером был тот никаким, но связями обладал. Глядя на арбы горцев, идеей он проникся создать на огромных колёсах бронированную конструкцию высотой с пятиэтажку при пушках и пулемётах. Да вот в математике горазд, не оказался и профессор для расчётов племянников ему в помощь выделил. Получив от них проект, Львов капитана Николаю II представил и денег на авантюру выхлопотал. Колёса ладили в Дмитрове и на каждый по мотору Майбах в 240 сил ( от сбитого Цепеллина) установили, а потом специальный танковый полигон под городом построили. Царь-танк хоть и весил 45 тонн, но броню имел жестяную, всего 5 мм. Такая разве от пистолетной пули спасёт. Громадину студенты тут же окрестили "Нетопырем". Но гордость российского танкостроения завязла в лесу, как только сошла со сборочного настила. Виноватыми вначале сделали управлявших "мамонтом" студентов, а потом им же приказали придумать мотор посильней. Вот и искали ребята пути спасения себя и проекта, но наш мотор их не устроил - масштаб не тот. Студентов попользовали втёмную и оставили крайними, озлобив. А реальный виновник, кто обязан был безграмотного авантюриста раскусить, остался из-за своего княжеского титула чистеньким. Ещё более грязная история произошла с бесполезными "противогазными масками принца Ольденбургского", не пускавшими в производство уже разработанные и эффективные противогазы Зелинского-Куммана, в тот момент лучшие в мире. Ну не получилось на этот раз "по щучьему велению", значит, будем у англичан дрянные танки и противогазы за золото покупать. На бронесилы в Империи средства распределяли сообразно связям, к примеру, Одесским железнодорожным мастерским отвалили за один мотоброневагон 141 тысячу рублей. Но в то же время лётчику и ИНЖЕНЕРУ Пороховщикову на принципиально новый "Вездеход" менее чем 10 тыс. рублей выделили. Истратив 18 и не получив мгновенного прикладного выхода он остался казне должен по гроб жизни. А в Германии армия только за серийный тягач готова была по 70 тысяч марок платить Круппу-Даймлеру. Разница же между серией и разработкой огромна, и как при таких бездарях у власти можно бы было, что-то более крупномасштабное создавать? Только если из пушки на Луну. И раз зашла речь о БеПо, то ж/д дорога от Риги до Двинска, являлась классической рокадной и просто взывала к бронепоездам. А на всю империю имелось их всего 15, на нашем же Северном фронте один, да и то вооруженный трёхдюймовыми горными окурками, выплёвывающими снаряды под нос себе. Но зачем пушки, когда вдоволь пушечного мяса?
Кооперируясь с массой заводов Первопрестольной и окрестностей, Шидловскому по нашим чертежам удалось уже через пол-года воплотить в металле мотор РБВЗ-5,2 литра (будущий "Herkules JXD"), и на подходе решалась концепция рамы. Так как изначальной ориентацией являлся пулемётный бронеавтомобиль, то с Ижорским заводом так же договорились о доделке - пусть там раму одевают в броню и вооружают. Разумеется, не раз пришлось мне на поезде на эвакуированный завод мотаться для решения неизбежных в таком процессе заморочек. Супруга, под предлогом того, что контузия моя требует круглосуточного наблюдения, постоянно компанию и в купе, и на заводе составляла,
Убедившись, что Studebaker и без меня теперь неизбежно до ума доведут, все силы нашей Броневой бюры тут же переключились на бронеход Lt vz 38. Изобретённый русским в "будущей" жизни именуемый то Шкода, то Прага, но раз уж так сложилось, то почему бы не стать теперь танку "Ригой" или Т-1? Такая преступная партизанщина оказалась нам позволительной из за статуса прифронтового города. На одетых в форму внимания не обращали, а что они там чертят вникать у начальства желания не было. На фоне огромной массы дармоедов при действующей армии, на пару десятков недоофицеров никто внимания не обращал, да и объесть фронтовиков им не получалось - латышских стрелков кормили в основном свои же рыбаки и крестьяне. А о том, что это не ряженные, а настоящие военнослужащие, уж я позаботился - ибо воинский распорядок дня никто не отменял. Утро начиналось с гимнастики и пробежки, для чего специально я Наная вытребовал и уж он со своей борьбой издевался над господами подпрапорщиками, как только мог.
Да и не только над ними, моя жёнушка так же пошила себе спортивные шаровары. За ней и барышни наши вольнонаёмные, на упражнения запросились и вместе с кавалерами (неизбежное свершилось - основной закон отменить невозможно) усиленно занимались ногодрыганьем и рукомаханием, да и так же прочими способами самоистязаний и потех. После завтрака уже не до потех было, дел невпроворот. Народ вставал за чертёжные доски и брался за логарифмические линейки. Среди барышень нашлась ремингтонщица, а брат привёз мне из Европы печатную машинку. Тогда принялся я надиктовывать, пока не забылось всё, что обнаружилось в вобранном сознании-памяти капитана Паулса. Он оказался старательным зубрилой, и всё свободное время посвящал изучению инструкций и уставов. Вот с них то и началось наше книгопечатанье. Принялись мы переносить на бумагу самый "свежий" Боевой устав бронетанковых и механизированных войск 1944 года выпуска, а следом так же зазубренный Боевой устав пехоты Красной Армии 1943 года. Скопилось в черепушке у старательного офицера ещё много всякого мусора, вплоть до Устава караульной службы и тому подобного. Только перенеся весь этот бред на бумагу, получал я моральное право забыть ахинею как кошмарный сон. Но если я мечтал освободиться, то невольно слушавшие за кульманами от "гуру" эти "откровения" подпрапорщики, внимали как евреи, заветам Моисея, тайком потом записав их в свои тетрадки вплоть до запятых. Но главное - и жить стали они по Уставу, изрядно облегчив мне и себе службу. Вот что значит чуть добавить в общение доставшийся от бабули дар нейролингвистического программирования.
Прибился к нам и Данилка, его синекура военпреда завершилась с окончательной эвакуацией РБВЗ в Москву. Но перед тем, вопреки нелюбви государя-императора к автоматическому оружию, успел он наладить на своём участке даже мелкосерийное производство ППС-43, в своей новой жизни, скромно названный Автомат Колесникова, сокращённо АК. Первый экземпляр, что отвёз потом вместе с деревянной копией-моделью автоматической пушки брат к нашему "агенту" Янсону в шведском А/О"Гускварна", смастерил он под 9-мм патрон. Приладив 20-см ствол от трофейного "артиллерийского" Люгера, а так же банку круглого барабанного магазина на 50 патронов. Для "местного потребления" стволы пошли из накопившейся у ружейного мастера кучи пришедших в негодность Винчестеров и Мосинок. Под "русский" калибр подходил пистолетный патрон от Маузера, а этого добра на борту захваченной бригантины нашлось с избытком. Так как магазин так же делать пришлось коробчатым, то отличий от "вспомнившегося" мне прототипа практически не осталось. А наше подразделение целиком оказалось вооружено автоматическим оружием, на обучение владения коим так же пришлось время изыскивать. Ещё полукустарно набили мы древесным углём консервные банки и заменили ими регенерирующие патроны к трофейным противогазным маскам. Отражение газовой атаки являлось главным учением, проводимым в команде конструкторов.
А потом изобретательскому бюро прислали для доводки его воплощённое в металле детище - бронеавтомобиль "Руссо-Балт-Ижора". Наш Данила-мастер тут же сменил "Максим" на автоматическую пушку, но проделал пару отверстий в корпусе и снабдил их бронешторками для стрельбы из автоматов, коими экипаж обязательно надлежало вооружить. Пока на этой должности попеременно послужил весь личный состав Бюро, осваивая новую машину. И Ольга пошила всем танковые шлемы даже в двух вариантах - летний облегчённый и зимний - с меховой подкладкой. Но этим мы не ограничились и нашли на складах завода "Унион" несколько сломанных телефонных аппаратов с годными трубками. Телефоны жена умудрилась вшить в шлем, после чего назвали его уже шлемофон, а бронеавтомобиль заимел локальную телефонную станцию - кабелем командир экипажа подключался к стрелку и механику-водителю. Родилась и даже воплотилась в чертежах идея командирского радийного бронеавтомобиля. Но приёмо-передающая станция занимала слишком много места в ущерб БК и даже некоторым элементам комфорта (например, небольшой примусной плитке), что большим начальникам вряд ли бы нравилось. Да и далеко не у каждого царского генерала протиснулось бы брюшко в люк нашей машины. Не прекращающаяся война демонстрировала всё большую потребность в армии нового типа, и изменении отношения государства к ней.
1.7.
В сентябре я подал прошение на испытание бронеавтомобиля в боевых условиях, и оно было командующим удовлетворено, с разрешением выбора места по собственному усмотрению. Уже сложилось в войсках мнение, что паркетный генерал Радко-Дмитриев ответственность на себя старался не возлагать. Из фамильных "воспоминаний" Паулса, я знал что его отец чудом останется жив во время газовой атаки на "Навес сала' (остров Смерти). Так называли его латыши, державшие оборону на предмостных укреплениях Икскульского плацдарма. Площадью в два квадратных километра, пятачок простреливался германской артиллерией насквозь. Но сибирские и латышские стрелки вгрызлись в землю, а из за Даугавы их поддерживали наши батареи. Как бы пригодился на этом участке даже тот недобронепоезд, что числился за Северным фронтом. Ведь железка подходила к самой реке, через которую проложили телефонный кабель и корректировщики из окопов, располагавшихся в четырёх сотнях метрах от противника, работали в идеальных условиях.